Частное расследование

Келлерман Джонатан

Ее губы образовали букву "о", но не издали никакого звука. Она поставила ноги параллельно и сжала колени.

— Вот черт, — сказала она. — Когда это произошло?

— Полгода назад, но он не звонил и никак не беспокоил семью. Нет никаких указаний на то, что он как-то замешан в исчезновении. Его допросили в полиции, но он представил алиби, и его отпустили. Если бы он хотел причинить какие-нибудь неприятности, то у него было для этого вполне достаточно времени — из тюрьмы он вышел шесть лет назад. И ни разу не пытался

войти в контакт ни с ней, ни с кем-либо еще в семье.

— Шесть лет!

— Шесть лет, как его выпустили из тюрьмы. Большую часть этого времени он провел за пределами штата.

— Она мне ни словом не обмолвилась.

— Она этого не знала.

— Тогда откуда это знаете вы?

— Мелисса недавно узнала и рассказала мне.

Ее ноздри раздулись.

— И не сказала матери?

— Не хотела ее тревожить. Собиралась нанять частного детектива, чтобы тот проверил Макклоски.

— Гениально. Просто гениально. — Она покачала головой. — В свете случившегося вы согласны с таким решением?

— В тот момент казалось разумным не травмировать миссис Рэмп. Если бы детектив обнаружил, что Макклоски опасен, то ей бы сообщили.

— А как Мелисса узнала, что Макклоски вернулся?

Я повторил ей то, что мне было известно.

Она сказала:

— Невероятно. Ну, эта девочка с инициативой, приходится признать. Но ее вмешательство...

— Так она рассудила, и еще совсем не ясно, что ее решение было ошибочным. Вы, например, можете сказать с уверенностью, что на ее месте сообщили бы обо всем миссис Рэмп?

— Было бы неплохо иметь возможность выбора.

У нее был скорее обиженный, чем рассерженный вид.

Какая-то часть меня хотела извиниться. А другая часть хотела прочитать ей лекцию о правильном общении с семьей пациента.

Она снова заговорила:

— Все это время я упорно старалась показать ей, что внешний мир безопасен для нее, а он был, оказывается, на свободе.

Я сказал:

— Послушайте, пока ведь действительно нет никаких оснований считать, что произошло что-нибудь страшное. У нее могло что-то случиться с машиной. Или она просто решила немножко размяться, расправить крылышки. Тот факт, что она предпочла ехать сюда самостоятельно, по-моему, указывает именно на это.

— Значит, возвращение этого типа вас совершенно не беспокоит? А вдруг все шесть месяцев он подкарауливал ее?

— Вы часто бывали в этом доме. Когда вы с миссис Рэмп прогуливались вокруг квартала, вы хоть раз видели его? Его или кого-то другого?

— Нет, но я и не могла бы. Мое внимание было сосредоточено на ней.

— Даже и в этом случае, — сказал я. — Сан-Лабрадор не такое место, где можно безнаказанно кого-то подкарауливать. На улицах нет ни людей, ни машин, как будто специально, чтобы чужаки сразу бросались в глаза. А полиция работает как частная служба охраны. Специализируется на высматривании чужих.

—

Согласна с вами. Но что, если он не просто сидел или слонялся увсех на виду? Что, если он проезжал на машине — не каждый день, а время от времени? И в разное время дня. В надежде случайно увидеть ее. А сегодня ему это удалось — он засек ее, когда она выезжала из дома одна, и поехал за ней. Или, может быть, это был вовсе не он, а кто-то, кого он нанял — как тогда. Так что для меня его алиби не имеет абсолютно никакого значения. А тот человек, который был тогда фактически исполнителем, — тот, кому Макклоски заплатил? Может, он тоже снова в городе?

— Мелвин Финдли, — уточнил я. — Это не тот человек, которому я поручил бы такую работу.

— Что вы хотите этим сказать?

— Чернокожий, разъезжающий по Сан-Лабрадору без очень уважительной причины, не продержался бы и двух минут. А Финдли ведь уже сидел как наемный исполнитель. Трудно себе представить, что он настолько глуп, чтобы еще раз пойти на такое дело.

— Возможно. — Она вздохнула. — Надеюсь, вы правы. Но я изучала работу преступного разума и уже давно отказалась от попыток вообще что-либо предполагать относительно человеческих возможностей.

— Кстати, раз уж мы говорим о преступном разуме. Миссис Рэмп вам когда-нибудь говорила, что за зуб имел на нее Макклоски?

Она сняла очки, побарабанила пальцами по столу, подобрала с поверхности стола какую-то ворсинку и стряхнула ее в сторону.

— Нет, не говорила. Потому что не знала. Не имела ни малейшего представления, почему он так ее ненавидел. Когда-то у них был роман, но они расстались друзьями. Она была совершенно сбита с толку. И оттого что она не знала и не могла понять, ей было еще хуже. Я очень долго работала с ней над этим.

Она побарабанила еще немного.

— Это совсем не характерно для нее. Она всегда была послушной пациенткой, никогда не отходила от плана. Даже если случилась всего лишь поломка машины. Я представляю ее себе заблудившейся где-то, поддавшейся панике и потерявшей контроль над собой.

— Она носит при себе лекарство?

— Должна носить — ей предписано всегда иметь при себе транквизон.

— Судя по тому, что я видел, она умеет им пользоваться.

Она пристально посмотрела на меня и улыбнулась, не разжимая губ.

— А вы большой оптимист, доктор Делавэр.

Я улыбнулся в ответ.

— Это находит на меня по ночам.

Линии ее лица смягчились. На какое-то мгновение я подумал, что наконец-то увижу, какие у нее зубы. Но она поморщилась и сказала:

— Извините меня, я немного устала. Надо еще кое-что сделать.

Она потянулась к телефону, набрала на кнопках 911. Когда телефонистка ответила, она отрекомендовалась врачом Джины Рэмп и попросила соединить ее с начальником полиции.