Частное расследование
Шрифт:
— Достаточно ли хорошо, чтобы их можно было поспрашивать?
— Кто собирается их спрашивать?
— Полиция. Частный детектив — он будет заниматься ее поисками помимо проверки Макклоски.
— Абсолютно недопустимо. Это хрупкие личности. Они даже еще не осознали, что она исчезла.
— Они знают, что она не явилась сегодня.
— Неявки здесь — обычное дело, учитывая диагноз. Большинство из них пропускают сеансы время от времени.
— А миссис Рэмп до сегодняшнего дня пропускала сеансы?
— Нет, но дело не в этом. Просто ничье вообще отсутствие
— Проявят ли они любопытство, если она не придет в следующий понедельник?
— Если и проявят, то я с этим справлюсь. А сейчас, если не возражаете, я бы предпочла не обсуждать других пациентов. Они по-прежнему сохраняют право на конфиденциальность.
— Хорошо, как скажете.
Она хотела было опять скрестить ноги. Но передумала и оставила их в прежнем положении.
— Ну вот, — сказала она, — урожай у нас, как видите, небогатый.
Она встала, разгладила платье и посмотрела мимо меня, в направлении двери.
Я спросил:
— А у нее не могло возникнуть желания уйти по собственной воле?
Она резко обернулась.
— Что вы имеете в виду?
— Великий побег, — сказал я. — Решение поменять свой образ жизни на что-то новое. Не ждать окончания лечения и перейти на полную независимость.
— Полная независимость? — переспросила она. — В этом нет никакого смысла. Ни грана.
Дверь резко распахнулась, прежде чем доктор Урсула успела проводить меня до нее. Внутрь ворвался мужчина и быстрым спортивным шагом устремился через холл. Лео Гэбни. Несмотря на то, что я видел его фотографию всего несколько дней назад, мне потребовалось взглянуть на него дважды, чтобы понять, кто это такой.
Он заметил нас, когда был на середине холла, и так резко остановился, что я поискал глазами след торможения на паркете.
Я не сразу узнал его из-за того, как он был одет: фланелевая ковбойка в красную и белую клетку, узкие джинсы, остроносые сапоги из бычьей кожи с каблуками для верховой езды. Ремень из тисненой кожи с пряжкой в виде большой латунной буквы «пси» — это заимствование из греческого алфавита должно было, вероятно, указывать на профессиональную связь владельца пояса с психологией. С пояса свисала связка ключей.
Он был бы похож на Городского Ковбоя, но для этого ему не хватало мышечной массы.
Несмотря на возраст, у него было почти мальчишеское телосложение. Рост метр семьдесят, вес пятьдесят, впалая грудь, плечи уже, чем у жены. Грива абсолютно белых волос контрастировала с загорелым лицом. Быстрые голубые глаза. Щетинистые белые брови. Усеянный коричневыми веснушками лоб, достаточно высокий, чтобы на нем могло разместиться с полдюжины морщин; крупный нос с высокой переносицей и узкими ноздрями. Подбородок меньше, чем было бы нужно для такого лица Жилистая шея. К горлу подступали кустики седых волос, которыми поросла грудь. Все в целом производило впечатление миниатюрности, но отнюдь не призрачности.
Он клюнул жену в щеку и окинул меня «лабораторным» взглядом.
Она сказала:
— Это доктор Делавэр.
— А, доктор Делавэр. Я — доктор
Сильный голос. Настоящий бас — удивительно, как такое глубокое звучание может исходить из столь узкого резонатора. Акцент штатов Новой Англии заставил мою фамилию прозвучать как Даллавэа.
Он протянул руку. Она была тонкая и мягкая — ему явно не приходилось арканить лошадей. Даже кости казались мягкими, словно были вымочены в уксусе. Кожа вокруг них двигалась свободно и была на ощупь сухой и прохладной, как у сидящей в тени ящерицы.
— Она уже объявилась? — спросил он.
— Боюсь, что нет, Лео.
Он поцокал языком.
— Дьявольская неприятность. Я вернулся сразу же, как только смог.
Она сказала:
— Доктор Делавэр сообщил мне, что Макклоски — человек, который тогда организовал нападение, — вернулся в наш город.
— Вот как? — Белые брови сошлись, и морщины стали похожи на стопку галочек.
— Полиция разыскала его, но у него оказалось алиби, и его отпустили. Мы рассудили так, что прежний его способ действия предполагал оплату услуг наемного исполнителя, и нет оснований думать, что больше он так не поступит. Тот, кого он нанял в первый раз, уже умер, но это не значит, что не найдется еще какой-нибудь мерзавец, правда?
— Нет, конечно, не значит. Это ужасно. Его освобождение абсурдно, оно слишком скоропалительно. Может, ты позвонишь в полицию и выскажешь свои соображения, дорогая?
— Сомневаюсь, что они обратят на это большое внимание. Вот и доктор Делавэр считает маловероятным, чтобы кто-то мог следить за ней, не будучи замечен сан-лабрадорской полицией.
— Почему же?
— Улицы здесь безлюдны, да и в компетенцию местной полиции входит именно это — высматривать чужаков.
— Компетенция — понятие относительное, Урсула. Позвони им. Тактично напомни, что Макклоски по стилю поведения заказчик, а не исполнитель. И что он опять мог нанять кого-нибудь. Социопаты часто повторяются — они поведенчески ригидны. Все вырезаны одной и той же формочкой для печенья.
— Лео, я не...
— Прошу тебя, дорогая. — Он взял обе ее руки в свои. Помассировал гладкую плоть большим пальцами. — Мы имеем дело с людьми не столь высокого интеллекта, а на карту поставлено благополучие миссис Рэмп.
Она открыла рот, закрыла его и сказала:
— Хорошо, Лео, я сейчас.
— Спасибо, милая. И еще одно. Будь добра, втяни «сааба» немного внутрь, а то я наполовину на улице.
Она повернулась к нам спиной и быстро пошла к себе в офис. Гэбни провожал ее глазами. Смотрел, как она покачивает бедрами, — почти сладострастно. Когда за ней закрылась дверь, он повернулся ко мне первый раз после того, как мы обменялись рукопожатием.
— Доктор Делавэр, известный специалист по pavor nocturnus [5] . Прошу ко мне в кабинет.
5
Ночной страх (лат.).