Частного сыщика заказывали? Последний шанс (сборник)
Шрифт:
Можно сказать, что у меня началась угрюмая невезуха, и ее нужно было или перетерпеть, или преодолеть.
Я добралась до самой верхней лестничной площадки и увидела приваренную к стене металлическую лестницу, ведущую на крышу.
Я быстренько поднялась по лестнице, откинула люк и выглянула из него наружу.
Широченная плоскость крыши с вентиляционными и лифтными надстройками вовсе не впечатляла как будущее поле деятельности, насыщенное перестрелкой и игрой в догонялки.
Оставив люк открытым, я вернулась назад и, остановившись
Развести гладкие, покрытые пластиком двери оказалось работенкой непростой, но, вцепившись в края одной, я сумела оттянуть ее в сторону и быстро вставить ступню в образовавшуюся щель.
Сунув затем в щель и нос, я увидела за дверью кабину лифта!
Прислушавшись к настигающему меня сопению, все громче доносящемуся снизу, я начала протискиваться в щель уже вся, начиная с ног. Дверь подавалась с трудом, медленно, но все-таки отползала немного в сторону.
Через минуту, преодолев мощнейшее сопротивление, я проскользнула в кабину лифта, постаравшись, чтобы отпущенная дверь захлопнулась как можно тише.
Я оказалась в темноте и тесноте, и, в общем-то, это место могло стать моей добровольной могилой.
Выставив перед собой пистолет на уровне груди, я стала ждать.
Вариантов развития событий было немного: точнее, два. Или ребятки, преследующие меня, с разбегу бросаются на крышу и тщательно изучают ее поверхность в поисках исчезнувшей беглянки, или же они вдруг резко включают мозги и, затормозив перед кабинами лифта, захотят изучить их содержимое.
Вот тут-то мне и придется выяснить, кто из нас стреляет быстрее, если, конечно же, у этих мальчиков есть оружие.
Пока я этого не знала наверняка, я была склонна предполагать худшее и не лезть на рожон. В конце концов спокойно постоять в лифте несколько минут является обязательной частью моего ежедневного ритуала, совершаемого в моем доме.
Вскоре послышался шаркающий топот, и оба этих болвана вбежали на лестничную площадку и задержались около моего лифта.
— Блин, она на крышу сквозанула! — разумно тявкнул кто-то из них, и я улыбнулась от счастья.
Я услышала, как один из преследователей, наверное, тот, кто произнес такую классную фразу, полез по лестнице, но другой его остановил.
— Не лезь, дубина, а если она там со «стволом» стоит? Получишь дырку в чайнике!
— Ты думаешь, она с оружием? — спросил второй — судя по всему, не отличающийся скоростью соображения.
— А кто же тогда стрелял, Карлсон, что ли? — резонно возразил первый.
Посовещавшись, парни решили все-таки лезть на крышу.
— Короче, ты меня прикроешь, — сказал первый, после чего, как я поняла, поднявшись на самый верх лестницы, ведущей на крышу, выбрался туда.
За ним последовал и второй.
Я немного постояла в кабине, чтобы дать возможность мальчикам уйти подальше и посмотреть побольше, и осторожно, с прежними усилиями отодвинула дверь
Продолжая прислушиваться, я, не опуская ствола пистолета, вышла на площадку, плавно пустила дверь на ее прежнее место и, на цыпочках подбежав к лестнице, стала спускаться вниз.
Пощупав сумку, я убедилась, что из нее ничего не потеряно, и продолжила спуск. Теперь предстояло найти выход из этой бетонно-кирпичной ловушки, в которую я сама себя заманила, и выбраться наконец на свежий воздух.
Мой неуловимый шантажист, надо думать, уже точно успел удрать.
Я почему-то считала, что двое парнишек, погонявших меня по этажам, никак с ним не связаны, потому что не видела смысла для шантажиста ловить меня и преследовать.
Он же получил деньги, я получила кассеты, и было непонятно, зачем устраивать такое продолжение законченному делу.
Тем более что я вообще оказалась случайно в роли посредника.
Спустившись на первый этаж, я обежала все здание по внутреннему периметру и, потыкавшись в несколько запертых на висячие замки комнат, очевидно, служивших кладовыми для местных работяг, нашла одно окно, выходящее на проезжую часть. Окно было тоже с решеткой, но такой редкой, что пролезть через ее прутья не составило бы мне труда.
Кстати, я обнаружила и вторую лестницу в противоположном крыле здания. Наверное, по ней и шел мой шантажист. Однако, сколько я ни искала, я так и не смогла найти место, через которое он выбрался наружу. Поэтому мне приходилось осваивать свои пути для этого.
Впрочем, как и все в этой жизни.
Только для начала мне следовало открыть окно. Кроме того, не хватало еще, вылезая из окна на виду всей улицы, попасть милиции в лапы. Ведь они точно бы меня загребли или как воровку, или как бомжиху, что было бы почти одинаково неприятно.
Володька Степанов вытащил бы меня, конечно, из КПЗ, но позора хватило бы надолго.
Промаявшись с оконными шпингалетами гораздо дольше, чем мне бы хотелось, хотя это и пошло, наверное, мне на пользу — уже совсем стемнело, — я распахнула окно и, сперва высунув наружу голову, как заправский воришка, осмотрелась и соскочила на асфальт.
Я была свободна.
Быстрым шагом пройдя вдоль фасада надоевшего мне долгостроя, я свернула налево и, выйдя на проезжую часть, остановила первую же встреченную машину и назвала свой домашний адрес.
Шоферюга — костистый замызганный папаша — окинул меня неодобрительным взглядом и осуждающе пробухтел:
— И где ж тебя так потаскали да помяли, девка? Э-эх!
Это «эх!» заставило меня злобно взглянуть на папашу.
Я уже собралась ответить резко, однако мой водила больше ничего не сказал и вообще не проявил интереса к моей скромной персоне, целиком сосредоточившись на дороге или на своих мыслях.
Ехать к Кате я не пожелала: мой внешний вид требовал смены гардероба, да и встреча с Рафиком Азбашевым не входила сейчас в мои планы.