Частный детектив. Выпуск 1
Шрифт:
— Ты не дашь мне пальто, чтобы прикрыть его руки? Я верну, как только покончим с этим.
Бэррэтт уходит в ванную комнату и тут же приносит легкое пальто.
Дедрик поднимает меня:
— Поедем на вашей колымаге, — констатирует он. — Но если вздумаете шутки шутить со мной — пристрелю.
Бэррэтт накидывает мне на плечи пальто и укутывает шелковым шарфом нижнюю часть моего лица так, чтобы не видно было изоляции.
— Мы больше с вами не встретимся, Мэллой, — говорит он на прощанье. — Я-то вас, может быть, еще и увижу, но вы меня
Дедрик хватает меня под руку и выводит в коридор.
Никто не видел, как мы вошли в кабину лифта. Мы спустились в подвал и Дедрик приставил револьвер к моему боку.
— Помните: чуть что — и я вас прикончу, — обещает он.
Пот струится по его щекам. На улице две девчонки шли по направлению к нам по тротуару, но лишь скользнули безразличным взглядом. Дедрик распахнул заднюю дверцу “бьюика”.
— Залазьте!
Я наклонился к машине и тотчас Дедрик чем–то сильно ударил меня по затылку.
III
Когда я оклемался, мне казалось, что я то ли выкарабкался из глубокого колодца, то ли очнулся после запойной ночи. В голове болезненно пульсировало. Открываю глаза и выясняю, что лежу на спине, а прямо в лицо мне бьет луч электрического фонарика. Я что–то бормочу и поворачиваю голову, пытаясь сесть. Чья–то рука толкает меня в грудь.
— Лежать! — со злобой в голосе командует Дедрик. — Сейчас я вас обработаю!
Он берется двумя пальцами за конец липкой ленты, залепившей мой рот, чуть оттягивает, а затем резко дергает, полностью срывая. Было очень больно, и я застонал.
Свет фонаря беспокоил меня, но холодная тьма, царившая вокруг, тревожила еще больше.
Я поинтересовался:
— И что же дальше?
— Об этом вы скоро узнаете.
Чувствую, что что–то больно сдавливает живот. Наклоняю голову и вижу, как Дедрик накручивает вокруг моего пояса массивную цепь, на конце которой висячий замок. Над головой различаю грубо обтесанные каменные стены, подпертые почерневшими балками.
— Где это мы? В шахте?
— Точно, — подтвердил Дедрик, — пятьдесят метров под землей. — Он закончил греметь замком и, распрямившись, отступил на шаг. — Это не моя идея, Мэллой. Но вы же слышали, что сказал Бэррэтт? Мне, собственно, нет до вас никакого дела. Если бы я должен был решать, то пустил бы вам пулю в лоб — и вся недолга, но завтра он притащится сюда полюбоваться на вас.
— Он что, намерен держать меня здесь, пока я не умру от голода?
(Пытаюсь ослабить связанные за спиной руки, но тщетно).
— Вы не умрете с голоду, — отвечает он. И замолкает, чтобы закурить сигарету и тут я замечаю, что руки у него дрожат. — Вы даже не успеете проголодаться.
— То есть?
— Скоро сами увидите. Если вы пообещаете вести себя паинькой, я развяжу вам руки. Хоть защищаться сможете…
Меня постепенно охватывает панический страх.
— Но если у меня окажутся свободными руки, то, мне кажется, я этим воспользуюсь, чтобы вас задушить, —
— Не болтайте. Вы ведь не знаете, что вас здесь ожидает. Повернитесь, я развяжу вам руки.
Поворачиваюсь, он становится на одно колено и снимает изоленту. Затем скоренько отходит в сторону, до того, как я успел бы его схватить.
Мне удается сесть, но и все — удерживающая меня цепь слишком коротка. Впрочем, я счастлив уже тем, что могу пользоваться руками.
— Я оставлю вам фонарь, — в каком–то благом порыве говорит Дедрик. — Но это предел того, что я могу для вас сделать.
— Похоже, вас мучают угрызения совести.
С интересом рассматриваю его, массируя свои одеревеневшие запястья:
— Что меня ждет?
— Не знаю…
Он повернулся в сторону мрачного туннеля, поднял свой фонарь и послал его луч в непроглядную ночь.
— Взгляните сами и вы поймете все без моих объяснений.
Луч сфокусировался на чем–то, имеющем отдаленное сходство с грудой тряпья. Я пытался хоть что–то рассмотреть. Мне даже показалось, что я заметил лохмотья какого–то пиджака.
— Под этими тряпками валяется скелет, — в дыхание Дедрика ворвался какой–то присвист. — Труп находился здесь десять–двенадцать часов — и вот что от него осталось: тряпье да кости.
— Кто это? — поинтересовался я сиплым голосом.
— Не имеет никакого значения.
Подумав, что это может быть только Лют Феррис, я спросил:
— Это Феррис?
— Скажем так: это был человек, который совал свой нос в то, что его совсем не касалось, — ответил Дедрик, вытирая лицо носовым платком. — Растерзан неизвестно кем. — Он с беспокойством вглядывался в окружающий нас мрак. — Скорее всего какой–нибудь зверь ютится здесь. Быть может рысь.
Дедрик достал из кармана еще один фонарь и швырнул его мне:
— Это вам поможет скоротать досуг. Вдруг вы услышите, что приближается Бэррэтт, спрячьте фонарь, он меня убьет, если только узнает, что его оставил вам я…
— Спасибо и за это, — сказал я, направляя свет моего фонаря ему в лицо. — Но почему вы не хотите сделать доброе дело до конца. Вы не хотите освободить меня? Ведь ваши занятия не приносят вам ничего, кроме отвращения, Дедрик… Вот и появился шанс освободиться от него. Если вы меня сейчас отпустите, я сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы помочь вам.
— Можете на небо даже не рассчитывать, — отрезал он. — Вы не знаете Бэррэтта. Надо просто быть сумасшедшим, чтобы становиться с ним на тропу ссоры. Пока, Мэллой. Надеюсь, все произойдет быстро.
Я не двигаясь провожал взглядом свет его фонаря, который с каждым шагом Дедрика все слабел. Но вот он исчез совсем и меня поглотил мрак, густой и удушающий. Холодный пот заструился вдоль позвоночника, и я поскорее включил фонарь. Яркий свет отодвинул непроницаемую, казалось, тьму. Но я чувствовал, как мрак, тот что за гранью света, готов меня схватить.