Частный дознаватель
Шрифт:
Как важно быть серьёзным. Сесили Кардью. Оскар Уайльд
На улице я столкнулся с уже знакомым по прошлому посещению Королевского района рыцарем: он вальяжно шёл по проспекту и с аппетитом вкушал яблоко. Стоило ему заметить меня, как он немного посерел лицом и, резко сменив курс, направился ко мне.
— Добрый день, товарищ рыцарь! — я отвесил подошедшему прилипале реверанс.
— Добрый-добрый, — недружелюбно ответил страж, покусывая фрукт. — И что же мы здесь делаем?
Я
— Стоим, болтаем.
— Нет-нет, — мужчина отрицательно закивал. — Когда я говорю «мы», это означает, что я имею в виду конкретно вашу персону, а никак не нас двоих.
— Простите, я иностранец и не знаю всех тонкостей вашего языка… Получается, когда мы с вами встречаемся, и если я хочу сказать именно про нас двоих, мне нужно говорить «вы»?
Охранник непонимающе на меня уставился. Мне с трудом удалось сохранить серьёзное выражение лица, и мужчина, кажется, немного обозлился.
— Вы издеваетесь?
Я поспешил опровергнуть сие утверждение:
— Нет, вы не издеваемся, ведь нас здесь всего двое, и нам, в общем-то, не над кем издеваться.
Боец вздохнул, поправил дорогой, красный, как его яблоко, плащ и, по-видимому, успокоившись от этого щегольского действия, спокойно спросил:
— С какой целью ваша персона гуляет по Королевскому району?
— Представляете, вновь заблудился, — неловко пробормотал я и затем невинно рассмеялся. — Бывает же такое? Не соблаговолите ли вы проводить меня к фонтану Брандемарка?
— Что-то вы часто теряетесь, господин иностранец. — пожаловался стражник, так и не ответив на мою просьбу. — Ваш друг, кажется — Рубиус, совсем вам не помогает?
Я призадумался и по прошествии пары секунд ответил:
— Знаете, Рубиус очень занятой человек, — и наклонился поближе к рыцарю. — Сегодня мы договорились встретится с ним у Грейвского крематория. Как мне добраться до туда?
Страж порядка взялся за кисточку шляпы, сияющую на закатном солнце, и как бы невзначай спросил:
— Кхм… А зачем ваш, с позволения сказать — друг, назначил вам встречу у Крематория? — и прильнул ко мне, как любопытная булочница.
— Эм, видите ли… У него умер… друг?
— Ах, какой ужас! — рыцарь элегантно снял шляпу и с жаром прижал её к груди. — Мир его праху.
— Мир его праху, — точь в точь повторил я, весьма тронувшись состраданием благородного рыцаря.
— Ну-с, теперь я вас понимаю, — мужчина сочувственно закивал. — Вам нужно забрать урну?
— Да-да, верно, — моментально согласился я. — Так как я могу пройти к крематорию?
—
По-видимому, подобные нам парочки — стражник и иностранец, были не редкостью, потому как многочисленные прохожие не обращали на нас никакого внимания и лишь изредка улыбались, как улыбаются люди, всегда гостеприимные к таким глупым, но всегда таким добродушным иностранцам.
Вскоре мы вышли к знакомому фонтану. Значимая деталь перекрёстка, подсвеченная последними лучами заходящего солнечного круга, заимела цвет приятной охры и покоряла невольных зрителей своим величием.
— Видите фигуру, стоящую справа от Преймона? — стражник прихватил меня за плечи и повернул в сторону какого-то мраморного бородача. — Улица, которую она охраняет, называется проспектом свободы. Три сотни лет назад по ней проходили освободительные войска императора Оливия… К слову, это он и есть. Видите, какой гордый!
Я посмотрел на статую императора Оливия. Она мне не понравилась — правитель показался мне взяточником и тунеядцем.
— Даа, просто замечательная статуя. Наверное, император Оливий очень важен для имперской истории?
— Вы очень прозорливы, — рыцарь улыбнулся. Его богатые белые зубы засверкали в солнечных лучах, как рассыпной жемчуг. — Император Оливий спас страну от кочевников, захвативших государство на границе империи — Тулоне, и освободил саму Тулонскую столицу от гнёта. За это ему ещё при жизни поставили памятник…
— Замечательный человек!
— В высшей степени замечательный! — с радостью согласился рыцарь. — Так вот, пройдёте по проспекту свободы до ресторана с названием Авиньон, а оттуда налево, по улице Зелёной рощи. Как упрeтесь в парк Зелёной рощи — пройдите вдоль него по правой стороне и тогда выйдете на улицу, на которой находится крематорий. Поняли?
— Значит, до ресторана Авиньон… Спасибо.
— А вы точно доберётесь? — с беспокойством спросил стражник, посматривая на мой неуверенный вид.
— Безусловно. Память — моё второе имя…
Как оказалось, вторые имена легко забываются. Я так и не вспомнил, куда же надо повернуть после ресторана Авиньон, чтобы попасть к Грейвскому крематорию, и с обидой на собственную память уселся на пороге уже упомянутого именитого ресторана, отпугивая прохожих.
Там я услышал замечательный диалог между женщиной и мужчиной: первая клялась любимому в верности, а тот, второй, упрекал девушку в том, что ей нужны лишь деньги и она не хочет делить с ним и беды, и радости. Пожалуй, они бы не пришли к компромиссу, если бы не принесли счёт: услышав волшебную цифру — тридцать серебряных ланистра, всё внимание молодого человека переключилось на счёт.