Часы любви
Шрифт:
– Я пытался бежать. Я почти добрался до Кланкуллена. И вдруг повернул обратно. Сердце взяло власть надо мною. – Взяв ее за руку – ту, что творила чары, – он сплел их пальцы. – Правда, у меня есть один вопрос.
– И… и какой же? – прошептала она, не смея поверить своему счастью.
– Я хочу вернуться с тобой к твоему отцу. Твой народ примет тебя, если ты принесешь ему мир. Наши королевства воевали не один век, но теперь довольно.
Ския поглядела на него сквозь слезы.
– Неужели ты отправишь их в изгнание, если они будут похожими на меня?
Красивое лицо принца сделалось строгим. Обдумывая вопрос, он укрыл Скию одеялом, словно пытаясь оградиться от искушения до самой брачной ночи. Но обняв ее снова, он шепнул:
– Нет, я не смогу этого сделать, чтобы не причинить горя их матери. Понимаешь, она обворожила меня и похитила мое сердце. Я навеки в ее власти.
Рука Эйдана прикоснулась к щеке Скии, смахнув с нее слезы.
А потом он принял свою судьбу с поцелуем.
Закрыв книгу, Равенна повернула голову к Тревельяну. Он улыбался ей. На его красивом лице читалась гордость.
– Я не сомневался, что книгу напечатают. Кажется, она уже стала сенсацией.
– Да, – негромко согласилась Равенна. – Издатель написал мне о том, что им приходится допечатывать тираж. Получился настоящий скандал – книга популярна у дам, а мужья не одобряют их увлечения.
– Но тем не менее покупают.
– Конечно. Женщинам не нужно мужское чтение, им нравятся книги о любви.
Взяв томик из ее рук, Ниалл внимательно поглядел на него и не смог скрыть изумления. Проведя пальцем по золоченым литерам на обложке, он прочел: «Из туманных глубин: Ирландские сказания. Финн Бирне Равен».
Равенна потупилась.
– Они не захотели публиковать мою книгу под женским именем, сказали, что женщине не подобает заниматься литературным трудом. Поэтому мне пришлось воспользоваться именем отца.
Ниалл повернул к себе лицо Равенны. Взгляды их встретились, и граф шепнул:
– Настанет время, и все узнают имя настоящего автора. Они узнают имя леди Равенны Тревельян, дочери девятого виконта Кинейта.
Улыбнувшись, она поцеловала Ниалла и сказала:
– Конечно же, мой отец любил мою мать. Рассказ лорда Кинейта о предсмертном признании Финна Бирне все же заставил меня сомневаться. Но потом я
Ниалл молчал. Теперь они были мужем и женой и разделяли все. Молчание его было полно сочувствия к ее горю, и она это знала.
Вздохнув, Равенна поглядела на радующие поля Лира и спросила:
– Неужели гейс и впрямь реальная вещь?
– Возможно, – Тревельян прижался щекой к ее волосам и проследил за ее взглядом. – Когда люди во что-то верят, это становится для них как бы реальным… Быть может, иная правда нам недоступна.
– Хотелось бы верить.
Равенна поглядела на свою руку. Три кольца гиммаля соединились на ней в день венчания. Горько и радостно было вспоминать о нем. Кольца сошлись так точно, что теперь казались одним – кольцо Тревельяна, ее собственное и украшенное сердечком кольцо старика Гриффина О'Руни. Старый могильщик хранил среднее кольцо с самого детства. Он отдал кольцо Равенне во время венчания и сказал, что всю свою жизнь охранял ее сердце. Она со слезами вспоминала эти слова, потому что вернувшись в замок из церкви, Гриффин отправился в свою комнатушку. Утром его нашли уже мертвым. Старик жил словно только потому, что должен был исполнить свой долг, а исполнив, обрел вечный покой.
– Мне хотелось бы верить, что все силы этой земли соединили нас с тобой, – проговорила Равенна.
– Я все равно отыскал бы тебя, наперекор всему. – Голос Ниалла был полон уверенности.
– Отыскал бы? – Равенна поглядела на него.
Ниалл серьезно посмотрел ей в глаза.
– Я искал тебя всю свою жизнь. Значит, сама цель моего существования заключалась в том, чтобы найти тебя.
– Я люблю тебя, – сказала она дрогнувшим от прилива нежности голосом.
– Я продал бы свою душу ради того, чтобы только слышать эти слова. Так не уставай же почаще повторять их.
Равенну не нужно было просить.