Часы с кукушкой
Шрифт:
— Как хотите! Я ведь только советую. Если стащут, нигде не найдете. Четыре пятерки.
— Возьмите двадцатку, но учтите, что больше денег у меня с собой нет.
— Ладно! На сегодня хватит! Привет!
— Привет! Подумать только, как расплодилось воровство! Жулик на жулике сидит и жуликом погоняет.
— Но, но! Полегче! Не покупали бы краденого, не было бы и жулья!..
Черт
Однажды ночью явился ко мне черт. Я ожидал этого визита давно, так как был широко известен своею
«Сейчас сатана начнет меня искушать», — подумал я с беспокойством.
Но черт уселся поудобней на стуле, заложил копыто на копыто и, позевывая, смотрел на меня с полным безразличием.
Наступило долгое молчание.
— Ты, наверно, хочешь, чтобы я впутался в какую-нибудь хозяйственную аферу? — спросил я, не выдержав.
— Хочешь, впутывайся, не хочешь, не впутывайся, — ответил черт, спокойно выколупывая серу из-под ногтей.
«Что за дьявольскую шутку он приготовил?» — подумал я.
Черт не проявлял ко мне никакого интереса.
— Я должен что-нибудь украсть? — спросил я.
— Твое дело, — бросил он коротко.
— Наверно, ты бы хотел, чтобы я спился? — не унимался я.
— Спивайся, если хочешь, — сказал черт. — Отговаривать не стану.
— Понимаю! — догадался я. — Ты хочешь толкнуть меня на распутство. Полутьма, упоительная музыка, безумства…
— Э-э-э! Какие там безумства! — с отвращением отмахнулся черт. — Скука!
— Скука? — удивился я. — По-моему, очень даже приятно!
— Извините, кто кого здесь искушает? — запротестовал черт.
— Действительно, — согласился я. — Ведь это ты должен меня искусить, чтобы я согрешил.
— Что касается меня, то я не очень в этом заинтересован, — сказал черт. — Хочешь грешить, греши, а не хочешь, не греши. Меня это не касается.
— Что за черт! — закричал я, взбешенный. — Что с тобой происходит? Почему тебя ничего не касается?
— Изменилась система оплаты. Раньше мне платили с души, а теперь перевели на твердую ставку, — сказал черт и сплюнул смолой.
— Фью-ю-ю!.. — Я даже свистнул, услышав эту новость, и почувствовал, что возможность быть искушенным уплывает у меня из-под носа.
— Отметь командировку, — попросил черт, протягивая мне удостоверение, на обороте которого было отпечатано: «Прибыл», «Выбыл», а также: «Подпись искушенного».
Я подписался, черт спрятал бумажку в карман куцего фрака и помахал мне рукой.
— Привет! Исчезаю!
— Однако ведь петухи еще не пропели, — запротестовал я.
В ответ я не услышал сатанинского смеха. Черт удостоил меня лишь жалкой улыбкой и исчез.
На месте, где он только что сидел, не пахло ни смолой, ни даже серой.
«Внимание, съемка!»
— Внимание, начинаем съемку! Прошу всех приготовиться! Насыпьте, пожалуйста, побольше песку и небрежно бросьте пляжный зонтик. Внимание!.. Какого дьявола там, слева, еще поблескивает снег? И уберите снежную бабу на заднем плане. Мы снимаем пляж, а не Арктику. Прошу сбить сосульки с деревьев и побыстрее развесить на ветках листья! Внимание! Прожекторы — на зонты! Начали! Стоп! На крыше спасательной вышки еще остался снег. Побыстрее сбросьте его лопатами! Актеры, на передний план! Прошу улечься для загорания! Не под одеяла, а на одеяла! Внимание! Начали!.. Стоп! Артист на втором плане, я к вам обращаюсь! Зачем у вас ушанка под сомбреро? Снимите немедленно. Это же пляж, а не сумасшедший дом! Внимание! Начали! Снимаем наездом на первого загорающего. Нет, мы понапрасну тратим время и пленку! Зачем вы дышите на руки? У нас по сценарию знойный июль! Товарищи милиционеры! Сколько раз я просил вас осадить этих зевак в тулупах?! Внимание! Начали! Стоп! Почему вы трясетесь? Прошу лежать спокойно! Никакой дрожи! Начали! Наезд на первого загорающего. Девушка, побрызгайте водой из резиновой шапочки
В очереди
Я приметил его в очереди к горной канатной дороге. Он никого не отталкивал локтями, не врезался в толпу, чтобы пробраться вперед, не создавал толчею, как другие, он стоял спокойно, вежливо отстраняясь и пропуская вперед каждого, кто к этому стремился.
— Пожалуйста, будьте любезны, — мягко говорил он, указывая место перед собой.
Присматриваясь к нему около часа, я обнаружил, что он не продвинулся ни на миллиметр, в то время как я был уже на три сантиметра ближе к цели.
— Вы не продвигаетесь вперед, — заметил я.
— Увы, не продвигаюсь, — признался он.
— Но почему? — спросил я, заинтригованный столь неожиданной позицией.
— А зачем мне продвигаться? — сказал он. — Это абсолютно бессмысленно. Вчера, например, мне удалось с огромным трудом подняться на вершину. Какой это дало эффект?
— Вот именно, какой? — заинтересовался я.
— Я стоял в очереди к вагону канатной дороги. Наконец дождался. Когда я поднялся на вершину горы, я вынужден был стать в очередь за лежаком. Когда я получил лежак, было уже двенадцать часов дня. Я не стал лежак раскладывать, так как нужно было встать в очередь, чтобы его сдать. В этой очереди мне пришлось уже основательно поработать локтями, потому что образовалась длиннющая очередь к канатной дороге, — все торопились спуститься вниз. Пока я сдал лежак, пока дошла моя очередь к канатной дороге и я спустился вниз, оказалось, что я опоздал в санаторий к обеду, и мне пришлось на пустой желудок дожидаться ужина.
— Гм… а ведь и вправду, — пробормотал я, беспокойно оглянувшись.
— Зачем же мне толкаться? — продолжал он. — Я пропущу вперед всех желающих и на канатную дорогу не попаду. Таким образом, я не поднимусь на вершину, пощажу собственные нервы и сэкономлю деньги на билет и прокат лежака.
— Однако, — воскликнул я, — с таким же успехом вы могли бы остаться дома, в санатории, и вообще не стоять ни в одной очереди. Разве не так?
— Не следует преувеличивать, — усмехнулся он. — Можно стремиться улучшать жизнь, но чтобы уж так, совсем без очередей… Вы отрываетесь от жизни.
— О нет! — запротестовал я. — Вы же видите, я стою в очереди…
Для пользы общества
— Здравствуйте! Сколько стоит пол-литра водки?
— Шестьдесят семь злотых. Очищенная отборная.
— Для меня это дорого. Не куплю. Могу обойтись без алкоголя.
— Вы можете обойтись, но есть такие, которые не могут. Алкоголизм — важнейшая проблема современности. Поэтому к стоимости каждой пол-литровой бутылки мы добавляем один злотый в фонд борьбы с алкоголизмом.