Чай с Казановой
Шрифт:
– Боюсь, в нашем коллективе не все придерживаются модных тенденций, могут неверно расценить. Поэтому с высшим руководством я всегда по имени-отчеству,– сразу пресекла все попытки неуставного общения я.
Тот улыбнулся, жесткие черты его лица даже как-то смягчились, и вынужденно кивнул:
– Вы не против, если мы приступим?
От этих слов у меня дернулось веко. Дежавю! Но, отшвырнув пикантные воспоминания в темный угол, я присела за большой овальный стол и прочистила горло сухим кашлем.
– Вы не против, если я начну с другого
– Слушаю вас?– вполне дружелюбно принял Алексашин и расположился напротив.
– Татьяна Мишина работает у нас давно. Она очень грамотный специалист, и в делах у нее всегда порядок. Могу я узнать, почему ее увольняют?– мягко начала я и с внутренней настороженностью посмотрела в лицо монстра.
– Хочу взять более уверенного специалиста,– открыто ответил тот.– Нельзя, чтобы помощник дрожал перед директором как осиновый лист.
– Вы человек новый. А Татьяна очень ответственная, вот и хочет вам угодить…
– Вы, я вижу, за нее горой?
– Я горой за всех, кто создает здоровую атмосферу в коллективе и с кем не возникает постоянных недоразумений. Татьяна, поверьте, такой человек.
Алексашин прищурился и поводил глазами по кабинету.
– Мне так не показалось.
– Может, вам еще присмотреться? Ведь никто лучше нее не знает все дела, она подскажет вам в любом вопросе… А своим требованиям вам ее только научить. К новому же человеку нужно привыкать всем, пока он войдет в курс. А нам новый год начинать…
– Ладно, убедили,– нетерпеливо прервал меня директор и поднялся.
Не только от его роста, широких плеч и явно развитой мускулатуры, стало не по себе: он подавлял уверенным сканирующим взглядом, будто насквозь просвечивал.
– Ну если так,– как можно ровнее сказала я,– то приступим к вашим вопросам…
И мы приступили…
***
Домой я вернулась только полдевятого ночи. Желудок жалобно заурчал, ведь я не успела поужинать. Мозги мои были вынесены напрочь дотошностью и новыми идеями руководства. Но надо сказать, человеком Алексашин был здравомыслящим: Татьяну оставил, не только принял большую часть моих пунктов плана на год, но и внес весомые коррективы, которые при его стальной хватке дадут прирост прибыли. Но думать о работе больше не было сил. Я стянула с себя одежду и сразу встала под теплые струи душа.
В гостиной еще немного пахло воском. От незнакомца не осталось ничего, кроме его свеч на тумбе. Я с усмешкой собрала весь реквизит в коробку и убрала на самую высокую полку шкафа, понимая, что с романтикой надо завязывать.
Присев на диван и погладив сиденье, я с улыбкой вспомнила все, что здесь происходило вчера, как нелепо себя вела. Совсем не похожа на саму себя, всегда отстаивающую свои принципы на работе и в жизни. Даже не верилось, что это было со мной. Но, к удивлению, поймала себя на мысли, что больше не злюсь на мужчин. А Павла будто и не существовало. Так… мимолетный эпизод в картинках…
Удовлетворенно потянувшись, я отправилась в постель.
Часть 4.
В понедельник уже весь офис говорил об увольнении завхоза Михалыча и бухгалтера Ларисы. За Ларису я не переживала: найдет место – молодая, хваткая, будет в другом месте мужчин от работы отвлекать своими формами. А вот Михалыча жалко: ему на пенсию скоро, но пороха в пороховницах на троих. Однако кто-то намекнул, что идти защищать его бессмысленно, так как со вторника выходит новый.
В новом графике совещаний на неделю я стояла два раза в день. И поняла, что вынос мозга будет ежедневным. А пока новый директор не войдет в колею, на раннее возвращение домой можно не надеяться.
Так и пошло… На совещаниях Алексашин не давал мне покоя и после несколько раз на дню вызывал с вопросами, которые мог бы и сам разрешить. И все предлагал попробовать бразильский кофе, который Таня умаялась заваривать специальным образом. В очередной раз из вежливости я попробовала, через силу допила чашку, скромно оценила, а потом изобразила головокружение от скачка давления, и при следующих встречах мне приносили только чай.
К пятнице я поняла, что мои посиделки с друзьями откладываются на неопределенное время. Все семейные, на выходных не могут, а среди недели у всех работа, и я допоздна как белка в колесе. А в следующую – новогодний корпоратив. Даже платье к празднику не с кем было выбрать.
Но, как всегда, я справилась сама, и к корпоративу была во всеоружии. Пятницу для офиса сделали сокращенным днем, лишь производство оставили работать до шести. Я не успела записаться к мастеру на прическу, поэтому сама завила кудри на плойку. При густоте и ровном цвете моих волос, прическа всегда получалась, как из салона красоты.
Я заканчивала последние приготовления и ожидала такси, потому что свою тэтэшечку оставила на стоянке: подшофе не сажусь за руль. Последний раз тряхнув головой и разбросав пышные локоны по плечам, я поправила серебристое платье и подкрасила губы. Но в последний момент поняла, что красивого кружевного узора на спине не видно из-за распущенных волос, да и те слишком пышно лежат. Я приподняла волосы вверх и заколола шпилькой в рогалик с выпуском нескольких прядей у виска и на шее.
– У вас очень красивые волосы, Майя!– неожиданно раздалось за спиной.
Я едва не подпрыгнула на месте и резко оглянулась. Шпилька не удержала объема волос и спружинила на пол. Тяжелые кудри рассыпались по плечам.
– Извините, что напугал,– виновато улыбнулся Алексашин и мягким взглядом окинул меня сверху вниз.
Он был в элегантном черном костюме, так удачно подчеркивающим все достоинства фигуры, но на сей раз галстука на нем не было, только красный уголок платка торчал из нагрудного кармана. Выглядел он обворожительно.
«Если бы он не был моим шефом, то я, пожалуй, обратила бы на него внимание»,– подумала я и тут же смутилась от этой мысли.