Чай с Казановой

Ховская Ана

Как только директор сел, сама расположилась за столом и внимательно посмотрела на мужчину. Выглядел он представительно, интеллигентно и вполне доброжелательно, не такой уж монстр, как успели нарисовать коллеги, но и не наивный простачок. Взгляд серьезный, черты лица намекали на волевой характер и на интеллект. Опрятен, но не слишком холеный. Все в меру. «Уважения достоин… По крайней мере, по первому впечатлению»,– заключила я.

– Могу я обращаться к вам по имени? Привык к европейскому стилю обращений,– заговорил Алексашин.

– Конечно,

я тоже предпочитаю по имени.

– Сколько вы здесь работаете?

– Пять лет, последних три года курирую коммерческие вопросы.

– Что оканчивали?

– Санкт-Петербургский государственный университет,– словно давая интервью, ответила я.

Он разглядывал меня вроде бы из обычного любопытства, но подозрительно внимательно. А я неспешно скользила взглядом то по его яркому галстуку, то по его рукам, то по обложкам отчетов на своем столе. И лишь при ответе по-деловому смотрела в глаза.

– Отлично! Но я думаю, пересказывать свое резюме вам не обязательно, а вот почему вы захотели работать в нашей компании, было бы интересно услышать?– с энтузиазмом заметил он.

– Сначала это была просто работа, а сейчас дело принципа – добиваться эффективных результатов.

– Что ж, честно,– от его обаятельной улыбки в кабинете стало теплее.– У вас готовы сводки продаж за эту неделю?

– Конечно…

Я дотянулась до синей папки на краю стола, поднялась, прошла ближе к директору и протянула отчет.

– На мой взгляд, это неплохая середина декабря.

Алексашин открыл папку и, задумчиво сдвинув брови, стал изучать цифры. Я отошла к вертикальному жалюзи на стене и развела его в стороны. Все головы отдела напряженно повернулись к моему кабинету. Я лишь ободряюще подмигнула, послала успокаивающую улыбку и вернулась в кресло.

Спустя пару минут в кабинет торопливо вошла Татьяна с подносом в руках. Алексашин сурово покосился на девушку и отложил отчет.

– Я просил два кофе!– неожиданно холодным тоном упрекнул он.

Таня, и без того перепуганная до смерти, чуть не выронила поднос и едва слышно выговорила:

– Майя Витальевна не пьет кофе…

– Правда?– удивленно оглянулся тот на меня, будто это вопрос, достойный внимания в данный момент.

Я благодарно улыбнулась Татьяне и, легко поднявшись, забрала у нее поднос.

– Все хорошо, не трясись!– прошептала ей и кивнула на выход, а потом поставила чашку с кофе перед директором, а себе взяла черный чай.– Да, не люблю кофе, Даниил Викторович. Вы меня простите, могу уточнить? Еще по вчерашнему плану сегодня у нас отчетное совещание с замами. Оно в силе, или график меняется? Хотелось бы понимать, как распорядиться временем.

Директор отпил кофе, нахмурился, отодвинул чашку и пристально посмотрел на меня своими большими карими глазами.

– Я уже со всеми познакомился. Острых вопросов нет. Все отчеты изучу за выходные. Нет смысла собирать

коллег, пока я принимаю дела. А вот в понедельник уже определимся с графиком совещаний. Но замечу, что ваш отдел меня интересует больше всего. Поэтому подготовьте маркетинговый план на 2020 год и будьте готовы ответить на мои вопросы.

– Хорошо.

Алексашин поднялся, одернул пиджак и застегнул его на верхнюю пуговицу.

– Часам к двум будете готовы?

– Буду,– поднялась я и вышла из-за стола.

– Тогда до встречи, Майя,– склонил голову он и окинул меня странным взглядом. По-моему, это было скрытое любование.

– До встречи, Даниил Викторович…

– Даниил,– поднял он указательный палец вверх и прошел к двери.– А с кофе что-то надо делать. Его невозможно пить! Вот принесу бразильский, угощу вас. Его нельзя не полюбить!

Я вежливо растянула уголки губ и проводила директора взглядом до самого выхода из отдела.

«Ну и дела!– поморщила нос и вздохнула.– Странный привереда. Хоть бы Танюшу не уволил. С ней так комфортно работать, только тревожная до жути. А с таким монстром или не выдержит, или будет падать в обморок при каждом его укоре… Надо же, кофе ему не понравился…»

В течение дня я услышала еще о нескольких случаях странного поведения Алексашина, которое не совпадало с моим первым впечатлением о нем. И почему-то все шли жаловаться ко мне. Может, потому что я всегда умела находить общий язык с предыдущим директором, вот по привычке и засылали гонцов. Савельеву было не больше сорока, но вел он себя не так вызывающе. Этому было чуть больше, может, лет сорок пять, но выправка у него то ли заграничная, то ли военная – еще не поняла.

А когда я пришла на отчет к монстру (с моей подачи прозвище молниеносно закрепилось за ним), то Татьяна уже собирала личные вещи. У меня даже руки опустились от расстройства.

– Он сказал, что я не компетентный специалист и не знаю этикета,– заплакала она в голос, когда я погладила ее по плечу.

– Танюш, не плачь. Я сейчас попробую все уладить…

– Он так категорично сказал, что я уволена, после того как разревелась у него на глазах за неправильно поданный кофе в обед, что теперь он меня ни за что не оставит. А у меня кредит за машину и мама…

Я недовольно сжала губы и прищурилась.

– Так, ну это уже никуда не годится! Иди в туалет, умойся и немедленно успокойся. Потом налей себе чаю и попей в моем кабинете.

Таня отставила коробку с вещами и, сдерживая всхлипы, вышла. А я размяла шею, выпрямила плечи и постучала к директору.

– Разрешите, Даниил Викторович?

– Майя, проходите,– живо поднялся Алексашин, был уже без пиджака, но галстук ярким пятном выделялся на белой рубашке.– Присаживайтесь где вам удобно. Я накидал вопросы, сейчас все быстренько обсудим. Кстати, мы договаривались называть друг друга по имени…