Чай с жасмином
Шрифт:
— Ты говорить… Маша говорить… надо целовать так…
— Ааа… — доходит до меня.
Закрываю глаза, улетая в какую-то неописуемую горячую эйфорию.
— Не надо тебе ничего уметь. Все что нам захочется… мы сами… Я сам! Хорошо?
С облегчением кивает.
Поцеловать?.. — облизываю пересохшие губы.
— А у вас баклажаны горят! — заглядывает, пытливо прищуриваясь Симка.
Яся вскрикивает, и спохватываясь убегает к плите.
— А ну-ка иди сюда! — шикаю на Симку, проходя
— Началось! — но послушно идет следом.
Прикрываю поплотнее дверь.
— Ты обнаглела?!
— Все, Лех! — поднимает она руки. — Выключай своего «Отелло». Это была образовательная экскурсия, а не попытка соблазнить.
— Так, Макаренко… Не делай этого больше!
— Так сделай сам!! Чего ты облизываешься? Трахни уже малышку! Она переживает…
— Маш! — рявкаю я. — Я сам разберусь, окей?
— Да, в чем проблема то?! Включи бедбоя! Девочка хочет.
— Есть проблема! Не хочет девочка.
Падаю я на кресло, протирая лицо руками.
Машка садится напротив, внимательно глядя в мои глаза.
— Ну, продолжай!
— Она с тобой не откровенничала?
— Про это — нет. Только что ты ее не трогаешь, и она переживает из-за этого. Что ты не хочешь ее. Все.
— Тогда, я, наверное, не имею право говорить.
— Нет, Лех, так не пойдет. Ты же сказал расслабить ее, и что я — сестра. Я вживаюсь!
— Сестра! — скептически фыркаю я.
— Ой, да перестань, ты же все понял. Чо такого?
— Да, понял я. Не трогай ее, ладно. И не учи этому всему. Мне это не надо.
— Ладно. Но ты ее тоже не накаляй. Возьми и все! Переживает ребенок.
— Не могу!
— Почему?
— Потому что, Маш, секс для нее — это изнасилование, которое, она, как послушная жена должна потерпеть. «Нельзя сопротивляться»! — закрываю я глаза, меня передергивает снова. — А если этого изнасилования не случается, значит, она плохая жена. И переживает она именно поэтому. А не из-за отсутствия у нас секса.
— Чего?!
— Как-то так… Не по любви у них замуж идут. Ее отдали чужому мужику. Как рабыню. И должна терпеть. А он… Как женщина мне скажи — что я должен делать? Мне тоже насиловать?! Для спокойствия ее души, что она правильная жена!
— Ну, поцеловать-то ты можешь?!
— Могу… — мучительно сглатываю я.
— Так целуй горячее, мужчина! Пусть сама тебя изнасилует.
Глава 22 — Допинг
Чтобы не дразнить нас запахами всякой вкуснятины, девчонки обходятся творогом с фруктами. Мы с Михой цедим протеиновые коктейли из пивных прозрачных кружек.
Допиваю. Яся заваривает мне чай. Подает. Пусть! А то опять начнет беспокоиться на счет своей бесполезности.
—
Заглядывает мне в глаза, после первого глотка.
— Что такое?
— Так сделала?
Так! — Кивая улыбаюсь.
В прозрачной кружке плавают цветочки Жасмина. И я вспоминаю про ее колечко.
— Ясенька, ты говорила — мама русская.
— Да. Она уехала. После как я родиться. Не встречаться с ней, — грустно качает головой.
— Почему уехала?
— Харем… Русские — гордые. Не хотят большая семья. Дети — только свои. Другие жены — плохо.
— Почему тебя не забрала?
— Как это? — удивляется она. — Как забрать? Я — семья! Развод… Что на тебе — уходи. Ребенок — в семье остаться. Жены заботиться.
— У них дети собственность отца, ты чего телек не смотришь? — грызет яблоко Симка.
— А ты имя ее, фамилию знаешь?
— Отец не говорить о ней. Сердиться до сих пор. Ее хорошо приняли. Все давал! Любимая жена. Все равно непокорная! Мама Амина тихо сказала, — прижимает она пальчик к губам, — «Юлия». Больше ничего не знаю.
Показывает колечко.
— Мам Амина передала. Когда замуж отдавать. Когда сюда ехать.
— А давайте, найдем Ясину маму? — оживает замершая Симка.
— А можно?! — смотрит с тревогой на меня, щеки горят. — Отец сказать — нельзя. Джан — нельзя. Сам только с ней говорил, документы делать. Она подписывала. Гра-ждан… — неуверенно.
— Гражданство?
— Да.
— Можно попробовать! Съездим в визовую и узнаем ее имя, фамилию, там и прописка на документах должна быть, телефон.
— Я маму увижу?!
— Не знаю, Ясь. Попробуем найти.
Не хочу ее обнадеживать! Выскочила за богатого турка. Укатила за ним. Ребенка оставила, сбежала. Здесь все, что угодно может быть. Может, и не зря отец не позволил ей мать увидеть. Может, она сама Ясю видеть не захотела. Деньги взяла за оформление гражданства и все.
Симка провокационно поглядывает на Миху, ведя вилкой по его бицепсу.
— Завтра, — недовольно смахивает он с себя орудие ее пыток.
Мда… Трахаться перед соревнованиями — это табу. Сливается весь тестостерон и ты ватный, медленный…
А мы хотим взять с Михой банк.
— Недотрога… — хихикает Симка, щипая его за мочку.
— Ой, Леха, пусть они сегодня в своем гареме поспят. А мы с тобой. Бои посмотрим…
— Аха… — перевожу гневный взгляд на Симку.
Та, пряча губы на плече Михи, угорает.
Яся тревожно посматривает на всех по очереди. Не понимая, о чем мы, но улавливая скабрезненькую атмосферу.
Увожу ее.
Достаю ей свою футболку.
— Спи в ней. Тяжело в платье.
Хоть оно и домашнее, но…