Чай с жасмином
Шрифт:
Держу ее за руку, досматриваем финал.
Мой кикер забирает банк. Триста штук.
Обидно. Я бы его сделал…
— Спец призы от наших гостей, — объявляет судья.
В зале стихают разговоры.
— Сертификат на сто тысяч от охранного агентства «Барс» — Илья Шаронов.
Мимо…
— Сертификат на сто пятьдесят тысяч от ночного клуба «Богема» — Игорь Новиков.
Мимо…
— Сертификат на двести тысяч от бойцовского клуба «Арена» — Алексей Полевой.
Да! Прокатило… — отпускает меня.
Я улыбаюсь
Представитель клуба пожимает мне руку, отдавая сертификат.
— Здесь мой телефон, — улыбается он вежливо. — Захочешь еще столько же, звони. С удовольствием возьмем тебя в программу.
— Спасибо.
Глава 24
Эмоции от кроссовера остыли и теперь все колотится внутри от понимания того, что конфликт по поводу Яси не разрешен и она до сих пор в опасности. Яся переживает, поглядывая на мое хмурое лицо. Пытаюсь абстрагироваться пока от этой проблемы, чтобы не
Беспокоить ее. Она и так до сих пор вся зажата и молчалива.
— Чай? — заглядывает мне в глаза.
— Если не сложно… — отвечаю на автомате.
— Как?
— Да! — получается резковато. — Чай.
Хочется просто по-мужски навтыкать этому Джану еще раз. Посерьезнее.
Но просто так проблему эту не решить. Вопрос ведь не в Яси, а в бабках. Он играет… Он проиграл ее золото? Яся говорила — долги, кредиты. Значит, его прессуют, а он будет рвать до последнего, чтобы получить ее «защиту». Что делать?
Беру из рук Яси чай.
Делаю глоток, внимательно смотрит.
— Вкусно, — киваю с натянутой улыбкой. — Спасибо.
— Не обжигать?
— Нет.
— Не холодный?
Перед тем как отдать всегда остужает кубиком льда из этого же чая.
— Нет, в самый раз.
Мне неловко от такой ее фрик-внимательности к моему комфорту, но… Это Яся!
Удовлетворенно кивает, присаживаясь на колени возле моего кресла.
Удивленно наблюдаю.
Аккуратно обрабатывает перекисью ссадину на колене.
Мне хочется сказать, что это ерунда и не стоит… Но, что-то подсказывает мне, что ей комфортно делать так. Чувствовать себя при деле. И я позволяю.
Поднимается, достает еще один ватный тампон и нерешительно замирает.
— Лицо…
Нда, фейс немного подпорчен. Чувствую, как перетягивает на одну сторону. Это отек. Словил кулак кикера. До свадьбы заживет? Очень надеюсь, что не успеет. И все пойдет по плану.
— Лед здесь?.. — ведет пальчиком.
— Давай.
Быстренько убегает, приносит пакет со льдом в полотенце.
Отставляю кружку на столик. Прижимаю полотенце.
Так значительно лучше.
— Сюда садись, — показываю на подлокотник.
Грациозно присаживается. Принцесса моя… Это улавливается в каждом ее движении, наклоне головы, осанке.
Скула, губы… Немного жжет.
— Больно?
—
Разглядываю ее эмоциональное лицо, пока она обрабатывает раны. Там много разных эмоций. То строго хмурится, то расстраивается, то виновато прикусывает губку. Совсем не закрыта и читается каждая эмоция. Черные густые ресницы, как подводка вокруг светлых огромных глаз. Пухлые, но аккуратные губки тоже словно обведены чуть более темным татуажем. Надо же, как природа расстаралась! Экзотически красиво. Как ее сберечь?..
Мне хочется завалить ее к себе на колени и зацеловать.
От нежности накрывает взрывающим ощущением в груди. Аккуратно стягиваю ее с подлокотника на колени, под тихий вскрик.
Прижимаюсь ноющими губами к переносице. Отстраняюсь, всматриваюсь в глаза. На лазурной радужке родинка черного цвета. Под бровью повторяя ее изгиб тонкий почти незаметный шрам.
— Откуда этот шрам? — веду пальцем.
— Чучуть была… бегать по саду… там ири розы… шипы вот такие! — показывает пальчиками размер шипов. — Пороть кожу… кровь… плакала, — улыбается. — Мама Амина ругала! Некрасивая буду говорить.
Целую ее шрамик.
— Красивая… Большой у вас сад был?
— Большой!! Виноград… как это… арка? Коридор? Идешь, идешь долго… потом гранат… слива… инжир… ири! — в эмоциях путая языки густо намешивает русские слова с турецкими. — Цветы… много… весна, аромат!! — закрывает мечтательно глаза. — Фонтан, вода… как это… плавать? Лотосы…
— Пруд? Бассейн?
— Да.
— Диваны… качать… — показывает руками, как двигаются качели. — Дети… отдельно… горка… игрушки много… прыгать… как?
— Батут?
— Павлины красивые… другие птицы… мейкун наш ловить их! В воду упал! — смеется.
Целую ее в нос.
— Жеребец у отца были… ири… черный, красивый… вот такие… — ведет пальчиком по моим грудным мышцам, надавливает.
Напрягаю мышцы.
— Да! Такие… Крепкий!
— Музыка чтобы всегда… отец любил…
— А дом?
— Один, два, три, — показывает ярусы. — Высокий. Второй этаж — отец, братья. Третий — харем. Мрамор, ковры… красиво… прохладно… балкон… зелень… хорошо было, — опускает глаза.
— У тебя своя комната была?
— Нет… сестры. Трое. Зачем своя? Скучно.
— Как принцесса жила, — вздыхаю я.
— Плохое сказала?
— Почему?
— Грусть…
— Просто, Ясь… Я такого тебе дать не смогу. Я — не принц.
— Девочку отдали — все! — взмахивает ладонями. — Судьба другая. Как Бог даст. Богатый — хорошо. Добрый — лучше! Айшель отдали. Был богатый!! Строгий… старый… Сама захотела. Думать как метреси жить с ним! Быстро стал бедный. Увез ее. Далеко. К родне. Служанка теперь. Такая судьба, — опускает глаза. — Теперь я исчезнуть. Но ты — хороший муж. Добрый. Не обижать. Мне нужно было, вещи, косметика — купил. Жить — есть. Кушать — есть. Только… — опускает глаза.