Чайка на проводе
Шрифт:
Тут папа замолкал и принимал важный и загадочный вид. Он надувал щеки и делал вид, что разучился говорить.
– Кто? Кто? – теребил Мишка папу.
Папа с шумом смешно сдувал щёки.
– Кто? – Мишка уже приплясывал от предвкушения
– Полосатый ослик, вот кто!
Мишка хохотал и прыгал от счастья:
– Папа, а когда мы заведём собаку? Феодосия в клеточку?
Собаку завести они не успели…
– Эй, Фуфа, вернись! – Окликнул
– Они приедут, – повернулся Мишка к лежащему на земле мужчине. Он постарался придать голосу уверенности, которой не чувствовал. – Все службы уже выехали. Полиция, спасатели. Вы, это, пожалуйста, не уходите никуда…
Но тут он со всей силы хлопнул себя по лбу. Вот он тетёха! Заключный Феофил!
Адрес! Мишка не сказал, откуда звонил! Лес-то огромный. Поляна с пострадавшим в стороне от большой тропы. Как сюда доберутся спасатели? Как их найдут?
Мишка почувствовал, как мороз ползёт под курткой по спине, словно большой паук.
– Спокойно! Сейчас что-нибудь придумаю: я встречу их на повороте с основной тропы! Да! На повороте!
– Думаешь, спасатели не способны отследить звонок сотового телефона? – подсказал Плут. Он снова тут. И смотрит укоризненно.
Мишка отмахнулся. Он огляделся. Его рюкзак остался в школе. На нём – только куртка и тёплые брюки с ботинками. Так, карманы… В карманах всякая мелочь. Зато под скамейкой торчит жёлтый полиэтиленовый пакет.
Жёлтый – это хорошо. Яркий. И красная надпись известного бренда добавляла красок.
Дальше дело техники.
Молодая ёлочка удачно росла у поворота с тропы. Жёлтый пакет, как сигнальный маяк, на её макушке виден издалека.
Мишка торопился. Он укладывал вдоль тропы ветви и палки – это указатели. Но поминутно оглядывался то на мужчину под столом – не пошевелился ли, то на большую тропу – не идёт ли кто.
Время тянулось, словно на уроке математике.
Тут вдали показалось два силуэта. Синяя форменная одежда со светоотражающими полосами далеко просматривалась через кусты и деревья.
– Идут! Двое!
Пешком, по узкой лесной тропе – машина здесь не пройдёт.
Уже ближе. Видна большая оранжевая сумка, вероятно, с инструментами.
– Сюда! – закричал Мишка и замахал руками, как сумасшедший.
Один из мужчин махнул в ответ.
– Помощь уже близко! – прошептал Мишка лежащему под столом мужчине, – Сейчас, потерпите, – а сам нырнул в кусты.
Отбежал от поляны и припал к толстому заснеженному стволу.
Когда на поляне раздались голоса, он осторожно выглянул.
Спасатели в форме наклонились у стола. Действовали быстро и слаженно.
Мишка задержал дыхание и, стараясь не шуметь, побежал прочь.
– Спасатели! –
Неожиданно вышло солнце. Серая скользкая тропа засверкала пронзительным снежным светом. Зашевелились деревья. Они вдруг сделались голубыми и потянулись ветвями в небо. Воробьи взлетели, как искры. И скрылись за голубыми ветвями. Буквы на табличке «Трасса неутомимых ветеранов» запрыгали, как Крыши далёких домов стали цветными, будто сказочные. И туда, к этой сказке, стремилась лесная тропа.
Мишка что-то такое почувствовал. Даже остановился.
Вдруг так красиво!
Ему захотелось вобрать в себя и эту тропу, и лес, и далёкие крыши домов. Вобрать и оставить внутри навсегда.
Мишка зажмурился на секунду, а потом широко открыл глаза. Вокруг прозрачно и тихо. Даже воздух затих. Как будто рядом что-то хорошее. Как тёплый свет в родном окне. Ты идёшь и в густом тумане, ничего не видишь, но чувствуешь. Он есть. Тебя там ждут. Вглядываются в окно, волнуются:
– Где же наш Миша? Когда придёт?
И Миша идёт. Он уже близко.
Дома его уже ждали. Бабушка уже знала и о его побеге с урока физкультуры, и об оставленном в классе портфеле.
Но при виде Мишки бабушка проглотила все слова.
Внук стоял, как покорёженный в боях танк-ветеран, с отметинами от пуль и попавших снарядов. Лицо в царапинах, куртка грязная, будто её протащили на машине за верёвку по лужам. На коленях – пятна, а во всклокоченных волосах застряли еловые иглы.
С ботинок натекла мутная лужа.
Наконец, бабушка, очнулась. Бегло оглядела повреждения во внуке, удостоверилась, что танк, то есть непутёвый внук, хоть и поцарапанный, но без тотальных повреждений.
– Ну? И где они? – наконец пропела она неестественно ласково.
– Кто? – насторожился Мишка.
– Разве ты не дрался со стаей бешеных собак?
– Ну, ба…
Мишка уже выучил бабушкин лексикон.
– И кому досталась тухлая рыба с помойки? Уверена: не тебе! Что за тетёха, – разошлась бабка, разворачиваясь и стремительно разворачиваясь в свою комнату. – Ума не хватает говно посолить!Я не нанималась… целыми днями убираешь, убираешь…
Ворчала она уже из своей комнаты, из-за закрытой двери.
Мишка притворно вздохнул – сегодня он легко отделался. Он же не виноват, что свежий новёхонький снег расползался под подошвами, земля липкая и грязная, а корни разляпались и хватали за ноги. Конечно, он упал, и не раз. Лицо и руки исцарапаны вредной ёлкой, когда Мишка натягивал на макушку опознавательный пакет. Ну, испачкал куртку, ну, щёка в крови. Заживёт!
Конец ознакомительного фрагмента.