Че Гевара
Шрифт:
— Для меня наступает новый этап в Сьерре…
Позднее признается: «Правда, ручной пулемет был старым и в не очень хорошем состоянии, но это неважно, я навсегда запомнил момент, когда получил его».
В это время в Маэстре Че привязывается к Жоэлю Иглесиасу. Тому пятнадцать лет, юный пастушонок ничего и никого не боится и завидует всем и вся. Эрнесто он напоминает Эль Патохо, оставшегося в Мехико. Храбро тащит пулеметные диски. Всегда с улыбкой, иногда что-то напевает. Че опекает его, пытается учить. Жоэль только-только приобщается к школе Эрнесто, Камило же в ней дока. Правда, он сначала делает, а потом думает.
Теперь, когда у них есть порох, он должен заговорить. Ожесточенно спорят барбудос относительно наиболее эффективного
— Фидель прав, — признает Эрнесто.
Эхо от такого удара прокатится по всей стране. Это очень важно психологически.
Уверо расположен на берегу, в двадцати километрах от Туркино. При поддержке пятидесяти человек с долины фиделисты готовятся нанести удар вне своей обычной зоны действия. Сначала они узнают численность солдат, против которых выступят, затем тип коммуникаций, используемых врагом, и, наконец, количество гражданского населения. Известия, принесенные связной Селией, заставляют ускорить операцию: Касильясом захвачены два крестьянина, это может обнаружить позиции повстанцев. То, что они вовремя предупреждены, не убирает опасности полностью. Нет времени что-либо менять. За все надо платить. Они выиграют, если будут правильно действовать.
Среди фиделистов с едва пробившейся бородкой есть некий Кальдеро, в 1959 году он станет командующим, уроженец этого района. Он знает все, что касается лесопилки Уверо, и будет отличным разведчиком, принося в штаб ценные сведения. Ночной двадцатикилометровый марш по извилистым тропинкам, прорубленным мачете, позволит приблизиться к лесопилке, принадлежащей компании Бабуин. Продвигаются как крабы, избегая людных мест. Как только казарма окажется на расстоянии выстрела, тактика будет проста: снять солдат с постов, изрешетив пулями деревянные бараки, нанеся удар на посты 3 и 4, где больше всего неприятеля.
И снова в лунном свете барбудос готовятся к атаке. Стремясь уберечь гражданское население, Че, находящийся между Раулем и Гильберто Гарсиа, ждет со своим ручным пулеметом, когда Фидель начнет военные действия. Слева от себя он вдруг замечает красный шейный платок Камило Сиенфуэгоса:
«Со своей позиции в пятидесяти метрах от врага я заметил двух солдат, которые выходили из траншеи и заворачивали за казарму. Они скрылись в крестьянской хижине. В тот же самый миг услышал вздох и приглушенный крик. Я сказал себе, что это, должно быть, солдат. Ползком приближаюсь и обнаруживаю, что на самом деле один из наших, Леаль, раненный в голову. Осматриваю рану. Пуля прошла навылет и вышла в области темени. Уже начался паралич. Я не могу без бинта сделать ничего другого, как приложить комок бумаги, чтобы остановить кровь. Жоэль Иглесиас взвалил его на спину и побежал, согнувшись, бой продолжается».
Барбудос очищают траншею: операция закончилась менее чем за три часа. Итог все же очень тяжелый: пятнадцать фиделистов выведены из строя. Первым оказался ближайший соратник Фиделя, Хулио Диас, за ним проводник Элихио Мендоса. Глубоко верующий в судьбу и ангела-хранителя, встал во весь рост, и хотя его уговаривали пригнуться, он отказался, уверенный, что с ним ничего не может произойти. И был убит.
Четверо участников атаки присоединятся на том свете к революционерам: Молл, Нано Диас, Вега и Полисиа. Двое серьезно ранены: Леаль и Сильерос — прострелена грудная клетка, и более или менее опасные раны получили: Масео — в плечо, Эрмес Лейва — в грудь, Альмейда — в руку и левую ногу, Кике Эскалона — в правую кисть и предплечье, Маналь — в легкие («без серьезных последствий», как отмечает Че), Пенья — в колено и, наконец, Мануэль Акуно — в правое предплечье. Потери другой стороны: четырнадцать убитых, девятнадцать раненых, четырнадцать пленных и шесть сбежавших. Кроме того, удовлетворение, что не задет никто из гражданского населения.
Че отдает должное всем сражавшимся:
— Это была рукопашная
К счастью, одна из первых же пуль разнесла телефонный аппарат, отрезав связь с Сантьяго, что не позволило вызвать авиацию.
Пленные отпущены. Слишком затруднительно тащить, а уничтожать не в их правилах. Захвачено пятьдесят единиц вооружения. Сообщение о победе быстро доходит в Гавану, до ушей президента, что весьма прискорбно для Батисты и всего острова. Общественное мнение мгновенно поворачивается в другую сторону, и шок от Уверо, где 30 % сражавшихся кровью оплатили победу барбудос, поражает умы.
После боя Че меняет свое оружие на хирургический нож. Вот он уже рядом со своим коллегой-доктором: лысоватым мужчиной лет пятидесяти, который торопится сказать, удрученно оглядывая более или менее тяжелораненых на постелях и столах, почти лишенных признаков жизни:
— Молодой человек, тебе придется взять все в свои руки! По правде говоря, мой опыт немного стоит.
Итак, Че оказывается перед необходимостью спасать и врагов, которые только что стреляли в него. Закатав рукава, хирург Эрнесто Гевара обагрит свои руки кровью, не очень заботясь, кому она принадлежит. Из тридцати раненых стонут двадцать. Двоих, наиболее серьезно раненых барбудос, которых невозможно взять с собой, доверяют бывшим пленным, отпущенным на свободу под заверения, что за ранеными будут хорошо ухаживать. Эрнесто не позволяет себе поцеловать своих братьев по оружию, боясь, чтобы батистовцы не приняли это за знак прощания. Сильерос не увидит Сантьяго, что касается Леаля, то он выживет и встретит Революцию за решетками тюрьмы на острове Сосен.
Че последним покидает местность, отыскивая среди бренных останков самое нужное из трофеев, в частности медикаменты. Колонна фиделистов уходит, так как вот-вот может начать действовать армия. Похоронив мертвых, Че и три его товарища, новоиспеченных санитара, плюс еще пять барбудос сооружают странную конструкцию, чтобы эвакуировать в гамаках без «скорой помощи и Красного Креста» семерых менее тяжелых, чем их неудачливые соратники. Отделенный от основной колонны «Хосе Марти», Че настороже. Весь июнь он переходит от одного к другому, ухаживая, утешая, следя, чтобы раны не воспалялись. Капитан Хуан Альмейда Боске, дважды раненный, еще и по сей день носит пулю в теле. Это тот самый Альмейда, темный, коренастый и добрый, который спас Эрнесто в Алегриа-дель-Пио.
Че держится хорошо, пока не просыпается его дьявол и астма не начинает жечь грудную клетку. У него есть чем ее успокоить, но среди джунглей, с заботой о раненых, это испытание ужасно. И все же он не жалуется, преодолевает боль и продолжает идти прерывисто дыша и сбивая ноги в кровь. Случайные встречные, такие как крестьянин Панчо Тамайо, приносят драгоценное продовольствие в больницу под открытым небом. На самом деле это один из «специальных посыльных» Селии, с поручением организовать смену проводников, чтобы помочь группе Че догнать основную колонну. Выжившим дают приют и кормят крестьянин Исраэль Пардо и его жена Эмелина. Они останутся здесь на время, достаточное, чтобы восстановить силы. Фермер Давид жертвует корову, чтобы прокормить двенадцать апостолов Революции, и дар, который он приносит, кажется драгоценным: «Он так облегчил наше положение», — подтвердит Че.
Скоро проводник Синеко Торес, Жоэль Иглесиас, Алехандро Оньято, по прозвищу Кантинфлас (он похож на знаменитого мексиканского комика), а также еще Вило Акунья и Че будут отягощены только пятью ранеными. Кике Эскалона и Маналь, серьезно раненные, отправлены в долину. Колонна из десяти человек приближается к Месе, которая станет одним из высших моментов эпопеи Гевары. Плоская скала, перекрывающая узкую долину в сердце Кордильер, одна из вершин которой — Эль Омбрито. Нескончаемый спуск к реке Ла-Мула, которая течет к морю и является одним из притоков. Около тысячи шестисот метров отделяют вершину от дна колодца, зажатого в глуби гор.