Чебурашка
Шрифт:
Забытые, острые, мятежные чувства вихрем проносятся в горячей крови. Вау, просто. Сердце стучит, мозг вскипает и ещё всякое… Блин, снова стать подростком это прям вызов…
– Проходи, – кивает Вика на высокую двустворчатую дверь.
Да уж. Надеюсь, это не сон и не кома, после того, как Цепень меня отделал на вечере встречи выпускников. Впрочем, если кома, то пусть не кончается, раз такое дело. Хочу остаться в матрице…
Мы заходим в гостиную. Здесь, в принципе, всё стандартно. Ковёр, диван, полированная
– Я свои сегодня сдал, – киваю я на книги.
– А мне неохота тащить, – улыбается она, глядя мне в глаза.
Видит всю мою химию, видит. Они всегда всё видят. А она, девочка физически развитая, интерес к себе давно чувствует, так что тем более видит.
– Хочешь, могу и твои сдать, – предлагаю я. – Мне, всё равно, домой мимо школы идти.
– Библиотека закрыта уже, – пожимает Вика плечами.
– Кто здесь, Викуся? – раздаётся голос из прихожей и в комнату заглядывает старушка, должно быть, её бабушка.
– Это мой одноклассник! – громко объясняет Вика.
– А?!
– Одноклассник!
Бабушка, замерев в дверях некоторое время меня рассматривает, а потом машет рукой и, развернувшись уходит.
– Болит? – спрашивает Вика, показывая глазами на мой бланш.
– Ага, – усмехаюсь я. – Как без этого?
– Не надо было… – качает она головой.
– Не понравилось?
Она ничего не отвечает, протягивает руку и легонько прикасается кончиками пальцев к моей скуле. В этот момент заглядывает Хаблюк-отец.
– Вика, ну ты скоро?
– Ну, пап! – хмурится она и лицо её меняется.
Когда она говорит с отцом, становится похожей на капризную и своевольную принцессу. Любопытно, что взрослых тётенек, которые ведут себя так же, называют не принцессами, а стервами.
Я усмехаюсь, представляя, что вот примерно так же она будет говорить и со всеми тремя своими мужьями. Если, конечно, они случатся в её жизни. Ведь я кое-что изменил, да и сам я уже не тот стеснительный ботаник. Она убирает руку и поворачивается к папе.
– Ты же видишь, ко мне пришли!
Он дёргает головой и выходит. Ну и фрукт, этот Хаблюк…
– Может, пойдём прогуляемся? – предлагаю я. – А то твой родитель меня застрелит скоро.
– У него оружия нет, – пренебрежительно отвечает она. – Да и куда гулять?
Она снова кивает на мой «фонарь».
– Куда захочешь, можем в горсад сходить на колесе оборзения оборзеть или в кафешку. Мороженое могу предложить. С ликёром во «Льдинке».
Я вспоминаю, какое там вкусное мороженое, а она чуть заметно поджимает губы.
– Или… ой, у тебя правда диета?
– Слушай… – хмурится она. – Какая диета, зачем мне? Просто разгрузочные дни… Для общего здоровья.
Бровки, губки, глазки, скулы опять же,
– Разгрузочные, – повторяю я за ней. – Я, конечно, могу дать несколько советов в области нутрициологии, да только тебе это действительно совсем ни к чему. Ты и так свежа и красива. Твоя юность – лучшая диета на сегодняшний день.
Она вспыхивает. Вот так, да. Серцеедка Вика! Та, что утром, в обед и вечером съедает минимально по одному юношескому сердцу. Взгляд её делается на секунду заинтересованным, но лишь на одну секунду.
– А ты куда после школы пойдёшь? – спрашиваю я, меняя тему. – В мед?
– В мед? – удивляется Вика и бросает взгляд мимо меня.
Там настенные часы, я слышу. Тик-так, тик-так.
– Торопишься?
– Нет… просто… я отцу обещала… В общем…
– А завтра что делаешь? – спрашиваю я.
– Наверное, на дачу бабушка погонит.
– Она с вами живёт?
– Это мы с ней живём, – усмехается Вика. – И с дедушкой.
Понятно.
– Ну ладно, я тогда звякну завтра, узнаю, какие у тебя планы, – улыбаюсь я.
– Ага, – кивает она и снова бросает взгляд на часы.
– Ну, ладно, не буду обострять твои отношения с боссом, – усмехаюсь я. – Они и так, похоже, не самые простые.
– А с кем у него простые? – пожимает она плечами.
Она провожает меня до двери.
– Вик, скажи, как отца зовут? – шёпотом спрашиваю я.
– Иван Денисович, – тоже шёпотом отвечает она.
– А ты читала «Один день Ивана Денисовича»?
– Нет, – отвечает она без всякого интереса, и я понимаю, что она хочет, чтобы я уже поскорее смотал свои удочки.
Ну, ладно, мало ли какие у человека дела. Да мне, в любом случае, нужно идти, если я не желаю опоздать на первую тренировку. А опаздывать я не желаю.
Выхожу и шагаю по направлению к дому. Да, ну и дела. Вчера она была «всё ещё ничё так», а сегодня снова стала упругой юной ланью и похитительницей сердец. Молодая дерзкая козочка, при взгляде на которую захватывает дух.
И, если уж я здесь надолго, на что искренне надеюсь, то хотел бы эту лань не выпустить из безвольных рук, как сорок лет назад, а приручить, объездить и заполучить себе. На веки вечные. Но блин… Какое-то странное положение…
Надо бы сначала понять, кто я такой? Старый сатир, укравший тело юнца или юнец, заполучивший разум опытного, хоть и не совсем удачливого человека? Второе мне нравится гораздо больше. Ладно, ещё подумаем. Надо сначала выстроить приоритеты и обозначить ближайшие цели, обжиться, пообвыкнуть и снова стать частью этого мира.