Чэч: Бугор
Шрифт:
И доставил. Часов через пять. Я и подремать успел, и как раз с Полусотником бой на копьях отрабатывал. Некромант вновь прибыл лично в сопровождении здорового мужика, оказавшегося мастером-бронником. Споро выгрузив всё заказанное, он подозвал мужика, представил Кривом и тот принялся помогать нам в подборе амуниции. Шлем, который мне подошёл, чем-то походил на древнегреческий, с такой же формы наносником и нащёчниками, только его купол был гладкий, без продольного гребня из конской щетины. И подшлемник под него нашли, и кольчужку. Облачившись, я почувствовал себя не очень комфортно — лишний вес тут же дал о себе знать. Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы к нему привыкнуть?
Из оружия мы с Агеечем выбрали
— Это средство экстренной связи. Если вдруг понадобится моя помощь или обнаружите, что интересное, просто нажмите на кнопку. Я получу сигнал и максимально быстро постараюсь прибыть.
Потом некр вызвал своего… помощника. Тот незамедлительно выбрался из глубин пещеры. На его сером плаще не было ни складки, не говоря уже о какой-нибудь пылинке. И при этом он провёл под землёй почти месяц, не говоря о том, что и скелетов немало покрошил. Тут точно есть какой-то секрет! И я обязательно его узнаю, пусть только случай подвернётся. А то мы с мужиками уже на бомжей походить стали, вся одежда в грязи да пятнах, никак постираться нормально не можем.
Когда некромант со своими подручными ушёл быстрой дорогой, мы решили, что под землю будем спускаться уже завтра. Агееч на пару с Полусотником быстро соорудили систему сигнализации, перекрыв ею выход из катакомб, откуда, по их словам, теперь даже крыса незамеченной не прошмыгнёт. А потом мы ещё пару часиков, под руководством Ивана активно тренировались, привыкая к весу новой амуниции. Скажу так — тяжеловато, о чём на вечерних посиделках мужикам открыто и сказал. Если к щиту я уже привык как-то, то вот шлем и кольчуга сильно меня в движениях стесняли, хотя через тень при этом скользить не мешали. На что получил ответ: привыкнешь — безопасность превыше всего.
— Ну что, пошли потихонечку? — спросил Агееч.
Над нашими головами висели две небольших сферы, в зависимости от желания владельца, способные испускать конус света разной ширины и цвета в ту сторону, в которую смотришь. Сейчас светлячки горели красным, который не так сильно слепит глаза, ставшие более чувствительными от воздействия бувова глаза.
— Пошли.
Первым, как самый мелкий, в ход, ведущий под землю, вошёл Агееч. Следом в трёх метрах от него я. А Иван замыкающим был. Светлячки как раз над их головами и горели. А ещё эти двое оказывается могли карты рисовать, были у них такие умения. Ну как карты — план-схемы скорее, но и то очень полезное умение, не даст нам заблудиться там, в глубине. А Миклуша вместе с котейкой мы оставили лагерь сторожить. Пацан, конечно же, надулся немного, но перечить не стал. Да и я его хорошо понимаю, тут рядом такое приключение, попробуй усиди. Но я его предупредил: если, когда вернёмся, его на месте не будет или уснёт, рассержусь и на хутор отправлю, а вместо него какого-нибудь гоблина возьму. Вроде проникся.
Ход, по которому мы спускались, шириной был чуть больше метра, а высотой больше двух. И он, если судить по гладкости камня, был явно рукотворный. Метров через пятьдесят мы увидели закуток, в котором, видимо, и стоял, помощник некроманта. Об этом же и свидетельствовала довольно большая
— Осторожнее тут, — предупредил Агееч, довольно сноровисто перебравшийся через неё.
Мне стало не по себе, когда так и не найдя свободного участка, пришлось опустить сапог прямо на кости. Есть в этом что-то неправильное, что ли, когда приходится топтать останки тех, кто когда-то, как и я, радовался жизни, строил далекоидущие планы… А ещё резануло по душе, что знакомец наш, некромант, наверняка же мог их хотя бы в пыль обратить, но оставил тут, как какую-то никому не нужную кучу мусора.
— Думаешь, идти по слою костяной пыли не то же, что ступать по костям?.. — послышался сзади тихий голос Полусотника.
Видимо, я снова не заметил и вслух огласил свои мысли. Психика в разнос пошла?
— Вот поэтому я и считаю, что лучший вариант захоронения — это сжечь тело погребальном костре или хотя бы голову. Я не знаю, куда после этого отправится душа, но над телом уже никто не надругается.
— Мужики, — раздался спереди шёпот Агееча, — ну вы нашли место, о подобном лясы точить. Мы сейчас спускаемся туда, где нежити может оказаться целая толпа. Дай нам боги силы, хотя бы их упокоить окончательно, а совсем остальным время само справится.
Спускаться нам пришлось ещё довольно долго, а точнее, тридцать шесть минут. Агееч настоял на том, чтобы каждый время засекал, и в специальной вкладке интерфейса делал пометки на всякий случай. Времени займёт немного, а пригодиться может.
Коридор сразу после закутка с кучей костей резко изменился. До этого он просто плавно, под небольшим углом вёл вниз, а тут-то закручиваться начал в спираль, всё сильнее наклоняясь, то делал резкие углы под девяносто градусов и шёл почти горизонтально. Когда я спросил у Агееча, что он об этом думает, тот лишь буркнул:
— Я тебе гном, что ли, чтобы в этом разбираться? И не шахтёр. Вот вернёмся на хутор, расспрашивай их сколько угодно. Думаю, они тебе всё разъяснят. Внимание, вижу выход.
Глава 12
— … Внимание, вижу выход!
«Или это вход?» — пронеслась в голове дурная, неуместная мысль. Но мозг, видать, от перенапряжения, выдал: «А это с какой стороны посмотреть».
Мы остановились в двух метрах от прямоугольного, с виду, очень похожего на специально подготовленного для двери, проёма. Вот только от самой двери, впрочем, как и от её коробки, давно уже даже трухи не осталось, один лишь камень. Прямо напротив проёма, метрах в двух от него, была видна стена перпендикулярно идущего коридора или штольни. Я не силён в шахтёрской терминологии, и, хотя с гномами мне пришлось разок побухать, говорили мы в основном или об оружии и артефактах, или о тварях пустоши, или обсуждали барышень местного борделя. Так уж получилось, что барышни тогда занимали меня больше всего.
Так вот, даже в неярком красном свете фонаря было видно, что стена эта, в отличие от коридора, по которому мы спустились, обработана очень грубо. Никто не озаботился тем, чтобы стесать острые углы и выступы, сейчас сильно припорошённые пылью.
Я почувствовал прикосновение сзади к правому плечу. Обернулся. Иван молча жестами показал мне, что хочет пройти вперёд. Пришлось прижаться спиной к стене, чтобы пропустить этого здоровяка. Постояли ещё несколько минут, настороженно вслушиваясь в тишину. А она была почти мёртвой: ни шороха мелких камешков, ни звонкой капели, ни завывания сквозняка. Тишина. Если не считать натужного сопения Полусотника, и почти неслышного дыхания Агееча. Наконец, Иван решил действовать. Так получилось, что сейчас он взял управление нашей группой на себя. А я и не против был, у отставного вояки боевой опыт, гораздо больше моего. Правда, по его же словам, в пещерах или на узких городских улицах биться ему не доводилось, всё больше на стене или на просторе под ней.