Чэч: Становление бродяги
Шрифт:
Так, змея. Камень плоский вижу. А вон и красотка, свернувшись в тугую спираль, лежит. Голову свою треугольную подняла, уже почувствовав наше приближение. Оно и не удивительно, вибрацию земли от быка и фургона, поди за сотню метров ощутить можно. А змеи на это мастаки. Красавица, толщиной в мою руку и гораздо её длиннее, серо-пёстрой расцветки, как раз под пожухлую траву. Это на камне её заметно, а на земле среди травостоя — фиг разглядишь.
Левой рукой снял с пояса специальную приспособу с металлической петлёй из тонкой гибкой, но очень прочной проволоки. При помощи зажимов прикрепил её к основанию наконечника копья. А верёвку, петлю затягивающую,
Сзади раздались тяжёлые шаги — Иван на подстраховку пришёл, доверив управление фургоном малому. После моего первого боя со змеёй, без подстраховки решили не охотиться. Я тогда петлю не сильно затянул и гадина, сумев сквозь неё протиснуться, чуть меня за руку не цапнула, еле успел отдёрнуть. Подскочивший Иван змею и располовинил ударом своего меча. Тогда-то мы и увидели, как отделённая от тела, голова рефлекторно вонзила зубы в случайно задевшую её извивающую тушку. Несколько килограмм мяса пропали зря.
— Держи, — я передал полусотнику копьё с петлёй, а сам достал топор. — Пошли.
Взяв копьё, Иван преобразился. Куда исчезла его хромота? Плавно, словно гигантский кот, он подкрался к камню. Змея, всё больше беспокоясь и сжавшись, как взведённая пружина, подняла голову чуть выше. Это-то полусотнику и надо было. Не медля ни секунды, он набросил петлю на гадину и, резко дёрнув за верёвку, затянул её. Удачно! Проволока охватила тело змеи, буквально вгрызаясь в чешую, в паре сантиметров от большой треугольной головы. Хвост бешено забился на камне, разве что узлом не завязываясь. Это в отличие от неподвижной головы, прижатой к камню и способной только пасть раззявывать, демонстрируя два больших тонких, как иглы, изогнутых клыка.
— Бей! — скомандовал Иван.
Размахнувшись, я ударил топором в нескольких сантиметрах позади петли, нисколько не переживая, что лезвие защербится о камень. Зато есть шанс хребет перерубить с одного удара. Лезвие-то я потом поправлю, сам или тому же Миклушу дам. Пацанёнок оказывается, любит с железками возиться, не даром сын кузнеца.
— Есть!
Тело змеи буквально взлетело в воздух, освободившись от головы и фонтанируя кровью. А потом свалилось в траву и забилось в агонии. Её же голову Иван удержал на камне. Краем глаза я отметил, что цифры в интерфейсе, показывающие сколько уже набрал опыта, изменились. До четырнадцатого уровня осталось совсем немного — победа над ещё одной-двумя змеями. А потом мне ещё немного капнуло — налог на опыт с полусотника пришёл. Вот оно преимущество бугра, кто-то старается, зарабатывает, а ты свою долю всегда получишь. Иван-то, как участник битвы, тоже опыт получил. Это для нашего хайлевела крохи, конечно, но всё же.
Смахнув в сторону служебное сообщение от Системы о победе над мобом, я снял с пояса один из мешков тот, что поменьше — для голов. Он был из толстой, как-то специально выделанной, очень прочной кожи. Одним движением растянув горловину, я подставил мешок, а Иван аккуратно забросил туда, всё ещё рефлекторно разевающий пасть, трофей. Не знаю, потребуется ли вообще нам это голова или потом просто выбросим, так и не вскрыв. Но лучше перебдеть, чем потом сожалеть, как уже было с крысами.
Затянув горловину, вновь повесил мешок на пояс. Ощущения, которые я при этом
— Ш-ш-ш!
Яростное шипение буквально парализовало меня на мгновение. Словно в замедленной съёмке, увидел, как из-под большого гуртка пожухлой травы вылетает змея, прямо на ходу разевая пасть, демонстрируя бледно-розовую склизкую глотку. Увидел, как распрямляются, вылезая из специальных сумок, тонкие изогнутые клыки. Видел… и понимал, что не успеваю ничего сделать, ни отмахнуться мешком, ни отпрыгнуть назад.
В-ж-жух! В воздухе сверкнула полоска стали и, разрубленная гадина, окропляя меня кровью, рухнула на землю.
— Что ступор поймал, парень? — Иван остриём меча откинул голову твари подальше от меня. И когда он успел его из ножен вытащить? — Такое бывает поначалу. Угрозу глазами видишь, а среагировать не успеваешь. На войне новички так обычно и погибают.
Успокоил называется. Взмахнув мечом словно заправский самурай, стряхивая оставшиеся капли крови, полусотник убрал меч в ножны.
— Но ничего и над этим поработаем. Я же не хочу, чтобы моя новая жизнь, которая начинает нравиться, закончилась, только успев начаться.
— Аге-еч! — раздался звонкий мальчишеский голос. — Змеюка на северо… востоке! На камне греется гадина. Здоровенная — мяса много будет! Шагов… тридцать от тебя.
— Ещё один олух на мою голову, — скривился словно от зубной боли вояка. — Учишь его, учишь… Но ничего я из него дурь-то ещё выбью. Чэч, сам тут правишься? Копьё сзади тебя на земле лежит — не потеряй.
Дождавшись моего кивка, Иван быстро похромал на помощь старику. А я ещё немного постоял, приходя в себя. А потом осмотрелся по сторонам, нет ли ещё незамеченной мною угрозы, и принялся собирать добычу.
Смахнув с виртуального экрана, развёрнутого в небольшом окошке, два коротких сообщения о получении своей доли с опыта, который достался Агеечу и Ивану, порадовался за своего старого наставника. Для которого этот опыт был отличным бустом в росте по уровням. С одной змеюки, даже учитывая, что пришлось делиться, старик закрыл две трети шкалы до следующего уровня. Ещё одна победа и его можно будет поздравлять с получением десятого. Я криво усмехнулся этой мысли. Во второй раз его получит. Вот такие фортеля порой жизнь выкидывает.
Вдруг я явно почувствовал беспокойство Бурого. Бык остановился, явно не желая идти вперёд.
— Н-но! — тут ж раздался звонкий голос Миклуша. — Вперёд! Иди давай! Ну, чего встал? Н-но!
— Погоди, Миклуш! — остановил я пацанёнка. — Не подгоняй его. Пусть постоит. Поставь фургон на тормоза!
— Сделаю, дядя Чэч! — тут же отозвался наш сын полка.
— Миклуш, сколько раз говорил, не голоси на всю округу. Мы не глухие — услышим, — послышалось ворчание полусотника с другой стороны фургона.