Чечен
Шрифт:
– Вот и подумайте, ребятки, перед сном, – закончила Марина. – Не к такому ли бессмысленному обществу далекой планеты ведут нас те, кто руководит американцами, и угодно ли это движение богу? И не стоит ли всем нам, – и русским, и чеченцам, и украинцам, и американцам, – идти вместе прямым путем, угодным богу, чтобы никому из народов не было стыдно за другой народ, как бывает стыдно отцам за отбившихся от рода блудных детей?
6
На следующий день Башир поинтересовался, откуда Марина знает Коран и не боится ли божьей кары,
– Ты, конечно, Коран не прочитал? – спросила Марина, зная ответ.
– Я тоже не умею читать по-арабски, – продолжала девушка. – Я читаю русский перевод. И я не толкую Коран, упаси бог, я только читаю то, что отвечает моим мыслям.
– У меня книга с собой, я тебе могу ее показать. Это подарок одного русского парня. Он мне сказал, что люди до сих пор не поняли назидания, но уже подошли к его пониманию. Этого очень боится запад, всячески провоцирует фундаменталистов, а потом объясняет их воинственность чтением святых книг, чтобы навсегда закрыть Коран для людей… Мой томик необычно составлен. Последовательность сур в ней соответствует времени откровения Мухаммада. Но суры те же самые, можешь проверить.
– Башир, приходи вечером на продолжение рассказа, – предложила девушка, решив перехватить инициативу. – Послушаешь своими ушами. Детям интересно. Керим тоже вчера слушал. Может, и тебе понравится. Если один день не потаскаешь железо, ничего не случится, и так вон какой здоровый. Придешь?
Ответить ей Башир счел ниже своего достоинства. Марина решила пока на него не обижаться, хотя и отметила, что не очень выросла в его глазах и находится в общей куче женщин, недостойных внимания высокомерного горца.
Договорить они не успели. С улицы позвали на помощь. Два их мелких пацана придумали залазить на остаток старого кирпичного забора и прыгать с него в песок. На заборе оказался кусок ржавой колючей проволоки. Один из мальчишек порезался о нее и теперь стоял перед Мариной со стиснутыми зубами, хлещущей из запястья кровью и весь белый от испуга. А другой пацан, такой же белый, орал и помогал ему поддерживать раненую руку.
Пока Марина обработала рану, пока вызвали машину, пока она съездила с пацаном в больницу, пока там рану зашили, пока они вернулись обратно, наступил вечер, и от навалившейся усталости девушке было не до рассказа. Она даже не смогла толком поужинать, поднялась к себе в номер и упала на кровать, не раздеваясь.
Ночью ее разбудили. Толстого Аки выворачивало наизнанку. Глаза у него округлились больше, чем у порезавшего руку малыша. Марина вызвала скорую помощь, а пока ждали машину, выяснила, что произошло. Аки на спор съел все шоколадные батончики, которые давали детям на ужин. Конечно, его замучила жажда, и за вечер он выпил все, что было у ребят, все остатки минералки, сока и кока-колы. Не мудрено, что отравился.
В больнице Аки прочистили, уложили спать, и он спал, как король, до обеда, а Марина все это время дремала в коридоре на банкетке, то сидя, то полулежа, заработав головную боль и отекшие ноги. Вдобавок, когда Аки проснулся, его долго не хотели
На базу девушка опять вернулась только к ужину. Правда, голова у нее прошла, и аппетит прорезался, но после сытного ужина ее сморило, и она снова еле добралась до своей кровати.
Без Марины ребята два дня слонялись без дела.
– Хотя бы мальчишек водил заниматься в бассейн! – на утреннем подъеме своих сил укорила она Керима.
– Зачем им бассейн? – стал отбиваться Керим. – Мы в зале были, в футбол играли, всюду были.
– Ай, женщина! – отмахнулся он, сообразив, что оправдывается.
Мальчишки в бассейне спросили, будет ли сегодня продолжение про чечена и обрадовались, что будет. Девочки не спрашивали. Башир вообще с ней не разговаривал.
Время послеобеденного сна ушло у Марины на продумывание деталей рассказа. Думалось тяжелее, чем она ожидала. Два беспокойных дня нарушили настрой. Не все гладко складывалось. Она еле дотерпела до конца мертвого часа и сразу после него вцепилась в Ису, чтобы успеть выпытать из него до футбола некоторые штрихи, которых явно не хватало ее рассказу.
Все-таки к ужину Марина почти определилась и повеселела. Она уже предчувствовала, что вот-вот ее должны понести вперед, как раньше, крылья невидимой птицы, и поздно обратила внимание на трех парней, занявших столик в ресторане. Правда, она отметила, что ребята не бедные, – краем уха услышала, что двое из них завтра летят погулять на недельку в Москву.
Когда последние ее мальчишки поднялись из-за столов, а она мечтательно продолжала ждать птицу удачи, один из парней подошел к ней. Это был Пашка. Она не узнала его сразу из-за бородки, которую тот отпустил. В кружке Руслана стало модным отпускать бороду. Руслан тоже полгода как ходил с бородой. Но его лицо борода не портила, хоть она и не нравилась девушке. А вот бородка Пашки плохо вязалась с его крупным широким лицом.
Пашка по-хозяйски подсел к ней и, поворачивая толстыми пальцами стакан сока, который она не допила и уже после его грязных рук не будет допивать, спросил:
– Что же ты, милочка, делаешь? Ты забыла, что Руслан тебе велел? Он тебе велел ждать его в общежитии. А мне велел за тобой присматривать. А ты махнула хвостом и сбежала. И не сказала никому, куда. Еле нашел тебя. Полгорода поднял. Что же ты делаешь? Под нож меня хочешь подставить? Так я тебя, сучку, сам первый поставлю, поняла?
Марина сначала почувствовала, а потом, когда опустила вниз глаза, увидела нож, который Пашка приставил ей к боку. Капелька липкого пота медленно сползла по ее спине до трусов.
Пашка заглянул ей в глаза и, видимо, довольный произведенным впечатлением, спрятал нож.
– Смотри сюда, – сказал он, достав из кармана две фотографии.
На фотографиях была голая девушка, вид сзади. Не совсем голая, но даже хуже, чем голая. Девушка наклонилась, подол ее короткого платья задрался, узкие трусы некрасиво съежились между половинками. На одной фотографии было видно лицо девушки, на другой ее голова уткнулась в мужские брюки, удовлетворяя, как могло показаться со стороны, мужскую прихоть.