Чеченцы
Шрифт:
Беглым русским людям, однако, не всегда удавалось продлевать на долгие годы свои благоприятные отношения с народами. По их пятам продвигалась администрация со своими не всегда приемлемыми для народов (особенно мусульманских) законами. Как писал один из краеведов прошлого времени, «куда бы ни бежали русские люди без видимой государственной цели, за ними по пятам шло и русское царство. Казалось бы, укрывшись за Терек и даже за Сунжу, наши беглецы совсем ушли о глаз Московской Руси, а вышло так, что не сменилось у них еще первое поколение, как уже Терек и Сунжа вошли в пределы Русского государства, и наши переселенцы опять очутились на его рубежах».
Как уже отмечалось,
Эпизоды сражения царской армии с горцами молодой Лермонтов описывает с чувством огромного уважения достоинства чеченцев, высоко поднимается он над политическими амбициями политиков. И именно это благородство подлинной русской интеллигенции сохраняло веру горцев в Россию и в русский народ. Одна из поговорок чеченцев гласит: «Чиста дорога, по которой прошел истинный русский человек».
В стихотворении «Валерик» Лермонтов писал:
Раз это было под Гихами — Мы проходили темный лес; Огнем дыша, пылал над нами Лазурно-яркий свод небес. Нам был обещан бой жестокий. Из гор Ичкерии далекой Уже в Чечню на обратный зов Толпы стекались удальцов… …Я думал: «Жалкий человек, Чего он хочет!.. небо ясно, Под небом места много всем, Но беспрестанно и напрасно Один враждует он — зачем?История, к великому сожалению, повторилась. И разве не о том же думает лучшая, достойная часть русской интеллигенции, хотя кое-кому и удалось спровоцировать эти нелепые, ничем не объяснимые варварские акции, называемые первой и второй чеченской войной?
Зло порождает зло. Добро, уважительное отношение тоже порождают ответное добро и благодарность.
Чеченский поэт М. Мамакаев писал:
Кто не воспел величие вершин, Кому здесь вдохновенье не явилось? Здесь Лермонтова сердце чаще билось, Здесь волю славил он, России сын.Первооткрывателем Кавказа в русской литературе называют А. С. Пушкина. Известна его лестная оценка Бейбулата Таймиева, знаменитого лидера равниной Чечни, человека выдающихся дипломатических способностей.
В черновой записи шедевра Пушкина «Не пой красавица, при нем» остались строки:
Напоминают мне оне Кавказа горные вершины, Лихих чеченцев на коне И закубанские равнины.В Чечне происходят действия поэмы Пушкина «Тазит».
Верно сказано нашим именитым
С Чечней, с крепостью «Грозная» была тесно связана жизнь другого русского поэта А. И. Полежаева. О его отношении к кровавой драме, разыгравшейся во время Кавказской войны середины XIX века, можно судить по следующим строкам:
Вот там-то, милостивцы, мы Отняли у голодной голи Все, что осталось, вплоть до воли, И травим… И легло костьми Людей муштрованных немало. А слез! А крови! Напоить Всех императоров бы стало…Русский поэт-демократ Полежаев, находясь в Чечне, думал о том времени, когда:
Где б люди жили не врагами, Без права силы и войны…Как эти слова также, как и лермонтовские строки актуальны в условиях сегодняшней Чечни!
Огромную роль сыграл Кавказ, земля вайнахов в судьбе писателя Грибоедова. По этому поводу В. Г. Белинский высказался так: «Дикая и величавая природа этой страны, кипучая жизнь и суровая поэзия ее сынов вдохновляли его оскорбленное человеческое чувство на изображение апатического, ничтожного круга Фамусовых, Скалозубов, Загорецских, Хлестаковых, Тугоуховских, Репетиовых, Молчалиных — этих карикатур на природу человеческую!..»
В крепости Грозной, как утверждают исследователи, Грибоедов перенес драматичные события своей жизни: узнал о жестоком подавлении восстания декабристов и свой арест по подозрению в связях с их тайными обществами.
Большую роль в судьбе великого гуманиста, мыслителя Л.Н. Толстого сыграли Чечня и чеченцы. Впрочем, связь эта была и остается исключительно значимой для развития духовной культуры горного края. Ведь многое из учения писателя перекликается с философией, идеологией суфийского ислама.
Толстой часто и тесно общался с чеченцами. Однажды, как свидетельствуют историки и краеведы, Толстой чуть не попал в плен, когда со своим чеченским другом Садо Мисербиевым возвращались из крепости Воздвиженской в Грозную: «Ехали они вместе с оказией, состоявшей из двух рот Куринского полка и одной роты линейного батальона. Сзади тащились две пушки. Двигались медленно и Толстой с Садо, отделившись от колонны, поехали вперед. Толстой был на недавно купленной лошади кабардинской породы, которая отлично шла рысью, но была слаба для скачки. Под Садо была поджарая, длинноногая лошадь ногайской породы, очень резвая. Мисербисев предложил Толстому попробовать ее, и они поменялись.
И вдруг Садо заметил отряд конных чеченцев, человек двадцать, которые вовсю неслись навстречу. Толстой предупредил товарищей об опасности, а сам поскакал с Садо к Грозной. У Садо было незаряженное ружье. Он прицеливался из него в сторону погони, что-то кричал по-чеченски нападающим. Толстой мог бы ускакать на быстрой лошади Садо, но не хотел оставлять своего кунака в беде. Тут в колонне заметили приближение немирных горцев, хотели выстрелить в них из пушки, но кто-то предупредил их: «Там наши!» Из Грозной тоже увидели нападение, и оттуда поскакала кавалерия. Это было возле Ханкалы».