Чеченская рулетка
Шрифт:
– Двигатель, – проблеял капитан. – Что-то с главным двигателем…
– Что? Что? – заорал Бухгалтер, порывисто поднимаясь с дивана.
«Рассвет» мчался по морю с какой-то безумной скоростью. Чтобы понять это, даже не нужно было выглядывать в иллюминатор.
– Кажется, он пошел вразнос!.. – сглотнул слюну капитан.
– Кто?
– Главный двигатель!
– Как его остановить?
– Не знаю! Клянусь! Этого не может быть. Этого не должно быть! Там главный механик и вахтенный. Но они не отвечают!
В следующий миг снизу донесся страшный грохот. Вслед за несколькими
Глава 24
Ход был в общем-то правильный, хотя и несколько преждевременный. Но в тот момент Костя, ослепленный злобой, об этом, конечно, не думал. Взлетев на верхнюю площадку, он обежал главный двигатель по кругу и остановился примерно посередине, там, где на подставках были укреплены два регулятора «Вудвард» – основной и резервный. Первым делом Костя вывел из строя резервный регулятор, потом метнулся наверх и заблокировал аварийные защиты. Дальше началось самое интересное.
Прикинув пути отхода, Кудинов склонился над регулятором и приступил к несложным манипуляциям. Рычаг «Вудварда» был связан с топливной рейкой главного двигателя. По сути, именно регулятор получал команды из ЦПУ и уже на основании этих команд вырабатывал и реализовывал наиболее оптимальную программу управления двигателем.
Программа, выполнения которой хотел добиться от «Вудварда» Костя, означала для главного двигателя самое настоящее самоубийство. Программа эта хранилась в памяти регулятора и могла быть реализована только в одном случае – когда речь шла о жизни судна. Например, когда ему угрожало неизбежное столкновение, которое нужно было во что бы то ни стало предотвратить.
Кудинов не был очень крупным специалистом в этих делах и в памяти «Вудварда» копаться не собирался. Он просто отсоединил одну из тяг, а еще одну заблокировал. И оборвал один из проводов. Этого было достаточно – регулятор приступил к реализации программы самоуничтожения. Правда, поначалу ничего необычного не происходило, и Костя даже собрался вернуться назад. В этот момент грохот главного двигателя слегка поменял тональность, и трап под ногами Кости вдруг задрожал мелкой дрожью, словно в первую фазу землетрясения.
Тут уж Костя не стал терять ни секунды и стремительно понесся вниз. Машинная палуба тоже странно вибрировала, но в принципе ничего страшного пока не происходило. Момент был рабочий, поскольку обороты двигателя еще не превысили двадцати пяти процентов сверх номинала. Задача регулятора как раз в том и заключалась, чтобы не дать двигателю выйти из этого диапазона. Но Костя не зря потрудился над «Вудвардом», и в настоящий момент тысячи лошадиных сил, сжатых внутри железного монстра, не сдерживало уже ничто.
Глава 25
Мало кто знает, что огромные главные двигатели морских судов склонны к самоубийству. Костя по роду своих прежних занятий об этом знал, хотя лично видеть подобное ему никогда не приходилось. Когда он бросился в угол машинного отделения, пароход начал дрожать всем корпусом. Главный двигатель преодолел отметку
В ЦПУ одновременно вспыхнули три ярко-красных табло. Вахтенный механик испуганно оглянулся и резко рванул ручку управления на себя. Это не помогло. Боевики, столпившись вокруг, угрожающе потрясали оружием, но механик уже сделал все, что было возможно, и вдруг понял, что судну предстоит пережить самую настоящую катастрофу.
На пультах горели тревожной иллюминацией почти все лампочки. Выла сирена аварийной тревоги, и ее ядовито-синий маячок озарял стены ЦПУ жуткими всполохами. Звенели все звонки, мигали табло аварийных выходов. Пароход лихорадочно трясло, дергало из стороны в сторону. Присев за пультом, вахтенный механик отчаянно пытался заставить сработать клапан-отсекатель и ожидал неминуемого.
Тем временем обороты главного двигателя приблизились к ста пятидесяти процентам номинала и стали нарастать с катастрофической быстротой. Вставший на дыбы «Рассвет» несся по морю с кошмарной скоростью – пятьдесят километров в час. Винт вращался почти как пропеллер. Все находившиеся на пароходе панически суетились, кричали, и никто не мог понять, что происходит.
А главный двигатель шел вразнос. Словно обезумевший наркоман, он заглатывал все бо€льшие и бо€льшие дозы топлива, сжимал их до самодетонации и набирал обороты. С оглушительным грохотом лопнула одна анкерная связь, потом – вторая. В трех местах треснула бетонная фундаментная плита. Все шло к тому, что главный двигатель вот-вот рухнет набок, пробив борт и успокоив всех – и террористов, и заложников – на дне морском.
Но этого не произошло. Главный двигатель взорвался изнутри, словно самурай, совершающий харакири. Первым не выдержал палец третьего цилиндра. Закаленный круг металла толщиной с дерево лопнул как спичка. Огромный поршень размером с бочку устремился вверх, круша все на своем пути.
Пробив насквозь крышку цилиндров, поршень разметал в стороны трубы коллекторов, разломил две палубы и застрял только в кинозале. Оставшийся без поршня пятиметровый шатун одним ударом разрубил стенку цилиндра и разлетелся на три части.
Верхнюю часть нашли позже в подволоке одной из кают, среднюю вообще не удалось обнаружить, а нижняя часть продолжала вращаться на валу, разрезая все вокруг своей оси. Это была агония. Главный двигатель еще грохотал и продолжал вращаться, но осколки уже сделали свое дело.
С жутким грохотом оторвались еще два поршня – второй и пятый, коленвал заклинило, и тут же на «Рассвет» обрушилась оглушительная тишина. Судно, похожее на гигантского кашалота, с шумом осело в воду, и секунду спустя находившиеся на борту почти одновременно издали громкий протяжный вопль.
Назвать его можно было разве что истеричным криком радости. Не иначе.
Глава 26
По дороге в угол машинного отделения Костя успел оглянуться на дизель-генераторы. Всего их было три. Один работал, два находились в резерве. Где-то наверху должен был стоять четвертый – аварийный. С него и нужно было начинать. Но только после того, как заклинит главный двигатель.