Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
— Получается это твоя хрустальная мечта? — без тени улыбки спросила девушка, — и она исполнилась? Ты счастливый человек…
— Не думаю, — Катаев принял ее заинтересованность, — все-таки воевать за родину и воевать здесь это большая разница… Да и я не имбецил инфантильный, который в войнушку играет. Просто получается, что ты на хрен здесь не нужен. Когда я в первую командировку приехал, здесь война шла такая, что неба видно не было. Вот представь, заезжаем мы на «броне» в Грозный, а он горит. Весь, от одного края горизонта до другого… Взрывы, стрельба… Жутковато, конечно… Вот там все понятно было — кто первый «Минутку»
Катаев, разойдясь, слегка матюгнулся. От пристально-серьёзного взгляда Карины немного стушевался. Стало стыдно за несдержанность и откровения перед гражданской персоной. Правда, симпатичной.
— Ну а что сейчас? Ведь не в бирюльки играете? Вон, пленных освободили…
Надо отдать должное, журналистом Карина была классным. Тонко чувствуя на что надо давить, она технично подтягивала молодого опера на откровенность.
— Так ведь это не надо никому! — сорвался тот, — ни в статистику сраную не идет, ни в показатели! Наоборот глухари вешаем. Ведь тех, кто их похищал не задерживаем… Да и вообще, получается, что не в свое дело нос суем… Понимаешь, здесь у меня впечатление складывается, что мы статисты. Четко в определенном периметре. Подрыв — выезд-фиксация. Зачистка-выезд-съемка. Никаких результатов, но планы поставленные выполнены. И всем плевать, что результаты нулевые, а «чехи» про эти зачистки за неделю знают. Номер отбыли и домой…
— Значит тебе, Костя больше всех надо, — продолжала профессионально дергать струны душевного равновесия Карина, — вот только вернемся к началу разговора… Зачем?
— Просто я считаю, что так правильно… И не я один, — Катаева задел этот, в общем-то справедливый вопрос, — если ты должен убийц искать, то ищи, а не жопу в кабинете грей… Сюда ни одного силком не пригнали, да и у нас никто, в принципе, не ссытся… Так, руководство только за показатели переживает, чтоб количество приехавших совпало с количеством уехавших… Уже не совпадет…
Он замолчал, поняв, что наговорил лишнего. Придя сюда, Костя рассчитывал на легкий треп с возможным переходом на флирт. Ну и может быть…
Сейчас же получалось, что темы их узких оперских посиделок озвучились не совсем в подходящем месте. По — крайней мере, не для журналистских ушей эти мысли. Честь мундира, есть все-таки такое понятие.
— Мне кажется, — Карину зацепила молодая и порывистая искренность Катаева, — это не ваша война… Ну, не таких как вы… Подставят вас или сольют. Я бы еще поняла, элементы тщеславия, когда вы наперегонки перед нашей камерой скакали бы… Так ведь нет… Тебя вообще, как медвежонка из берлоги достали, спал и плевал на четвертую власть… Поэтому прислушайся, офицер, к внутреннему голосу, не кажется ли тебе, что не нужна вам эта война…
— Знаешь, Карина, — Катаев вместе с приливом гнева вдруг ощутил нарастающую волну желания, — я считаю, если ты погоны надел, то не хер рассуждать правильно или неправильно… Ты приказ выполняет должен, а не рассуждать о высокой морали! Раз опер — работай! Они людей убивают, похищают, пытают — вперед, за гриву их и в камеру! Не хотят по-хорошему, давай по-плохому! Лучше сразу по-плохому…
Скрывать мужскую реакцию организма стало непросто и Костя, как можно ближе, наклонился к столу. Девушка, слегка покраснев от повышенного тона
— Ты красивая… — еле выдавил он из себя, — это не комплимент, Карина…
Она засмеялась низким грудным смехом, но руку не убрала. От происходящего слегка кружило голову, а мурашки вдруг атаковали предплечья. Костя чувствовал, как подрагивает кисть девушки под его шершавой ладонью, подталкивая к настойчивости мужских шагов. Не выпуская ее руки, он сместился с диванчика на корточки, оказавшись лицом к стройным ногам. Карина улыбалась уже по-другому. В ее взгляде сквозил чисто женский интерес, она, развернувшись корпусом навстречу Катаеву, полушепотом произнесла:
— Девять с половиной недель… Сцена, когда Микки Рурк и Ким Бэссинджер мирятся… Мой любимый фильм…
— Сто раз смотрел… — также шепотом ответил Костя и, обнаглев, скользнул ладонями по джинсовой ткани.
Карина ответно прошлась рукой по стриженой голове оперативника, слегка задержав его поступательное движение.
— Какой ты пацан все же… — покачала головой девушка и потянула Катаева на себя.
Их губы не встретились. Входная дверь, открывшись, колыхнула, как им обоим показалось, весь модуль. Карина отпрянула, жестом указав Катаеву на место напротив. Костя разочаровано пересел и зло уставился на вошедшего. Это был оператор Кеша.
— Я на минуту, Карин, — тот был немного озабочен, — ОРТэшники приехали, панорамы свежей просят… Где вчерашние съемки?
— А я все кассеты к тебе в комнату закинула, — слегка дрогнувшим голосом сказала журналистка, — на холодильнике лежат…
Кеша кивнул головой и, погремев в соседнем отсеке, вышел.
Карина, дождавшись, когда стихнут увесистые шаги оператора, встала из-за стола. Катаев поднялся ей навстречу.
— Знаешь, опер, — она уперла ему в грудь обе ладони, — ты, наверное, единственный мужчина в моей жизни, с которым я очень хотела, но не стала…
— А что так? — Катаев криво усмехнулся, — уровень не тот?
— Ты лучше меня, — Карина легонько оттолкнула офицера от себя, — по-крайней мере, пока… Когда с мое в грязи изваляешься, приезжай, интересно будет…
— В Москву? — понимая, что ничего уже не срастется, Костя немного ерничал, — в гости?
— Да, — просто ответила она, — вот визитку возьми…
Карина вытащила из заднего кармана джинсов бело-зеленую карточку и протянула ее Катаеву.
— А как я пойму достаточный уровень загрязнения? — Костя уже откровенно валял дурака.
— Когда все, что ты мне здесь про офицерский долг наговорил сопливой лирикой считать будешь, но при этом любого блатного за слово «мусор» сломаешь… Когда крышевать коммерсантов начнешь, но в Чечню все равно добровольцем ездить будешь… Когда…
Внезапно Карина подалась вперед и поцеловала Катаева в губы. Тут же отпрянув, она остановила, дернувшегося было оперативника:
— Достаточно. Ты должен идти… Пока…
Карина отвернулась к окну, обхватив себя за плечи.
— Ты очень хорошая… — Костя вдохнул в себя, словно запоминая, запах ее волос и, не оборачиваясь, вышел из модуля.