Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
В первую машину, помимо четырёх бойцов ОМОНа, планировались Липатов и Гапасько, во второй, с рулевым Рябининым едут исключительно опера, а в третью — к омоновцам грузятся Катаев и Кочур. В омоновских «буханках» старшими едут Малдер, проводивший рекогносцировку и Луковец, никогда не пропускающий боевые выезды.
По обоюдному согласованию было решено, что опера работают на периметре, учитывая не маленькую площадь усадьбы, а омоновцы непосредственно в доме, их опыт по такого рода мероприятиям, как правило, на порядок выше оперского.
Наконец, занимавшийся рассвет со скрипом отворил ворота и колонна пошла в город.
В
Тем оазисней выглядело здание «Грозэнерго», подсвечиваемое со всех сторон шарами локального уличного освещения. Улицы были пустынны и, шедши первым УАЗ Рябинина предупреждал блокпосты по «боевому» каналу о приближении колонны. Правда, пару раз пришлось тормознуться и объясниться, прежде чем автомобили выскочили на оперативный простор пригородной дороги.
Прокравшись пару километров с выключенными фарами и, вынырнув из-за холма, машины остановились. Работая вместе не первый раз, с чётким распределением ролей бойцы и опера, быстро и бесшумно выбрались наружу. Дорожная насыпь возвышалась над полем, посреди которого, метрах в стапятидесяти располагался нужный объект. Утренний туман уйдя из города, всё ещё сохранялся в низине и, дальние хутора пропадали в мутной дымке.
Омоновцы, двумя группами, с замыкающими оперативниками, цепочками пошли в обхват дома.
Костя занял свой пост на углу забора и, пристроенному к нему, сараю. Двигавшийся следом Кочур, осмотрев хозпостройку, скрылся за изгибом ограждения и выставился на охранение, оказавшись на самой дальней точке.
Катаев, держа автомат в боевом положении, посматривал на дорогу, уползающую меж холмов в гротескные очертания города. Остальные опера, также рассосались по своим точкам. Вместе с бойцами групп захвата в дом пошли Рябинин и Гапасько.
Из-за забора, куда перемахнули омоновцы, пока ничего не доносилось. Тишина тянулась несколько секунд.
Хриплый лай собаки и на её фоне треск выламываемых дверей вкупе со звоном вышибаемых стекол подтвердили факт проникновения ОМОНа в «адрес». Ещё через минуту рация крякнула: «Выход!» и послышались звуки освобождаемой от засова калитки. Женские вопли-возгласы разнеслись по двору — Катаев увидел уходящие группы, волокущие, закованных в наручники двоих полураздетых мужчин.
Один из отходящих в аръегарде (судя по фигуре Рябинин — все были в масках), держа автомат стволом в небо, скомандовал в рацию отход. Продублировав команду круговым жестом руки, он побежал вслед за омоновцами. Костя по старому маршруту дернул к дороге. Хутор, судя по доносившимся в спину звукам, просыпался. В дальних домах залаяли собаки, захлопали двери и к воплям во дворе «отработанного» дома присоединились крики с других дворов. Взбежав на дорожное полотно, тяжело дыша (двенадцать килограммов амуниции ощутимо добавили нагрузки), Костя последним запрыгнул в чрево «буханки». Все были в сборе, на полу, свернувшись в клубок, с пакетом на голове и скованными сзади руками, лежал мужчина в майке и спортивном трико. Костя даже отметил про себя наличие одного шлёпанца на ноге. Шумно сопя, бойцы закатывали маски на лоб, переглядываясь между собой.
Луковец, вывернувшись с переднего сиденья в салон, окинул подчиненных взглядом и, скорее для себя сказал-спросил:
— Все?!
Бойцы дружно закивали в ответ, Луковец, в свою
— Стой!! — заорал Костя. Только сейчас он понял, что рядом нет Кочура. Желание свалить поскорей и без потерь, слегка затемнило сознание:
— Стой! Сани нет!
Луковец, качнувшись вперёд от резкой остановки, выдернул рацию и запросил, оторвавшиеся вперёд другие машины:
— У вас всё?!
С интервалом в секунду оба экипажа подтвердили наличие личного состава.
— Не гони! На месте все! — раздражаясь, крикнул Сергей оперу. Понять его было можно, он отвечал за своих, а залогом безопасности как раз и являлся быстрый уход от места спецоперации. «Буханка» снова тронулась.
Но Костя был уверен, что Кочур никогда не сел бы в другую машину — это было отклонением от жёсткого плана, поэтому вывод напрашивался сам собой. Забыли. Вжикнув молнией разгрузочного жилета, Костя сбросил его как балласт кому-то из бойцов на колени и, схватив правой рукой автомат за цевьё, левой рванул ручку дверцы.
— Куда?! Куда, бл… ь?!! — в спину донесся крик Луковца. Засипели тормоза.
Это был лучший показатель в спринте за всю Костину жизнь. Рискуя каждую секунду сломать ноги в давно необрабатываемом поле, он летел обратно к дому. Занимавшийся рассвет позволил рассмотреть, как от дальних домов движутся мужские фигурки, с отчётливо видимым оружием в руках.
Понимая, что влип и проблем, скорее всего, избежать не удастся, Костя закричал, что есть мочи:
— Саня!!! Саня!!!
Прыгающая перед глазами картинка — поле, дома, рассвет, люди — от крика на выдохе, заметалась ещё сильней, поэтому он не сразу увидел, как тёмный силуэт поднялся из высохшей проймы и, полусогнувшись, побежал ему навстречу.
Вскинув автомат, Костя, с нервяка, чуть не прошил восставшего как феникс из пепла, Кочура.
— Бл… ь!! Саша!! — клокочущие комки застревали в горле, не давая ни кричать, ни дышать, да и времени на общение совсем не было.
Оба опера во весь опор понеслись к дороге, стараясь держаться вместе, чтобы дом переднего края прикрывал их от людей, бегущих из дворов основного хутора.
На дороге сиротливо стояла одинокая «буханка». Омоновцы, рассевшись на колено, целили автоматы в сторону домов. Вскарабкавшись на насыпь, Костя почувствовал, что вот-вот задохнётся. Сделав пару шагов к машине, он ввалился прямо на задержанного «чеха» и, перевалившись через него, ничего не видя — в глазах разом выключился свет — откинулся в угол. Он, практически вырубившись, не видел и не слышал как Кочур, залетев следом, отвалился в сторону и захрипел. Как на ходу бойцы запрыгивали в УАЗ. Как вдалеке раздалось несколько одиночных выстрелов. Резкий поворот за придорожный холм избавил автомобиль от их последствий.
Луковец, решивший не учинять разборок по Кочуру, в присутствии задержанного, молчал. Не доезжая до базы с километр-два, он увидел, что передние машины остановились и стопорнул водиле.
— Тормозни… Что ещё-то?
Луковец с Катаевым, уже отдышавшиеся и пришедшие в себя, вылезли наружу. Навстречу, с озабоченными лицами к ним спешили Малдер с Рябининым.
— Что у вас за стрельба под занавес приключилась? Всё нормально? — спросил Рябинин.
Они стояли на обочине со стороны пустыря с каким-то недостроем и могли не опасаться, что их услышали.