Чеченский транзит

Пономаренко Николай

– Доброе утро, товарищ генерал!

– Здорово, Андрей Витальевич. Что за люди?

– Вот.
– Гусаров нес в руках изъятые документы задержанных.

Сергеев взял одну красную книжечку, на обложке которой золотым тиснением красовалось: "Служба безопасности".

– Во как грозно! "Оказывать содействие...", - генерал развернул удостоверение.
– А, да это же Батов! Я с ним служил в свое время... Пойдем к тебе, Андрей.

Начальник направился в триста одиннадцатый кабинет, открыл дверь, поздоровался с людьми и тут же вышел.

При Лаврентии Берии, когда строилось здание, в кабинетах на Литейном такой тесноты не предполагалось. Была возможность принимать посетителей, осведомителей,

вести беседы с подозреваемыми, арестованными, свидетелями... Широкие окна и двери, шумоизоляция. Только трудись, оперативник, только думай и пиши, следователь... А сейчас Сергеев с неудовольствием проследил путь, которым можно пройти по кабинету к рабочему месту Гусарова. Помещение походило на склад столов и сейфов. Стол прямо, стол поперек, ещё стол, сейфы друг на друге, опять столы и стулья... У окна - гигантский телевизор. В дальний угол надо идти зигзагами. Гусаров играючи проделывал путь к своему столу, как на слаломе. Его сотрудники сидели друг на друге, когда приходилось ждать звонков или дозваниваться самим. Чаю попить или побыть в тишине, сосредоточиться - мечта! По углам - вещдоки, изъятые ценности. По стенам - картины, как в музее. Привезут из бандитской квартиры - куда девать до оформления и передачи в следствие? Только здесь хранить. Картины и все, что может висеть, - на стену, магнитофоны, телевизоры, ящики с мелкими ценными предметами - друг на друга. Завал! У самого входа громадный могильный крест из черного мрамора. Никифоров, зам Гусарова, изъял при обыске грузовика. Перевозчики крепкими оказались - молчат, с какого кладбища уперли. Надпись сбита. Факт кражи есть, заявления о краже нет. Стоит крест в кабинете, дожидается, когда его кто-то хватится. Покойник осиротел без него, а родственники или не посещают могилу, или обнаружили пропажу и рукой махнули, мол, все равно не найдет милиция. Так и работают опера, приходят поутру и первое, что видят, - кладбищенский крест.

– Сдайте вы его куда-нибудь!
– Генерал закрыл дверь кабинета гусаровского отдела.
– Давай здесь, в двух словах.

– Был сигнал, что пропал человек, некий Магулис, бизнесмен. Если читали в сводке, вчера вышел из банка и домой не вернулся, в офисе не появлялся, исчез. Просчитали мы варианты, вышли на "Дом-Безопасность". У них какие-то совместные дела были с магулисовской фирмой. У "Дома" аж три офиса, несколько магазинов. "Понюхали" по этим точкам. Рано утром ребята из Зеленогорска отзвонились. Магулиса вывели из тамошнего офиса и повезли в Питер. Три машины. Когда они свернули на Стачек, я понял, что едут к тому банку, где похитили человека. Вызвал СОБР. Магулис потом сказал, что везли его насильно переводить деньги на счет этого "Дома". У банка освободили. Сопротивлялись, до стрельбы дошло.

– Этот Магулис заявление напишет?

– Напишет.

– Значит, все чисто. Факт похищения есть, есть сопротивление сотрудникам милиции. А то звонят, понимаешь... Дорабатывай, доложишь к вечеру справкой. Я к начальнику главка.

На рабочем месте Гусаров удивлялся изъятым "корочкам".

– "Всем гражданам и должностным лицам оказывать предъявителю всемерное содействие"! Получается, что я этому охрененному охраннику должен помогать! Сколько защитников развелось, спецслужб всяких. Удостоверения себе клепают, какие хотят!

– Раньше, помнишь, чтобы плакатик какой напечатать, надо было сто раз согласовать. Один Горлит чего стоило пройти! А сейчас - только "бабки" плати, и все будет. Я хоть завтра себе сделаю удостоверение охраны Президента. Макет нарисую, заплачу, и к вечеру готово будет. Никто слова не скажет! В любой типографии. Где-то у меня валялось...
– Никифоров полез в ящики стола.

– Вот!
– протянул он Гусарову красную "ксиву".

На обложке удостоверения,

сделанного по типу милицейского, красовалась надпись: "У нас всех схвачено".

– Ты с другой стороны посмотри.
– Никифоров перевернул "корочку".

– "За все заплачено"!
– прочитал, смеясь, Гусаров.

– А вот, - Никифоров выгребал из стола удостоверения и пропуска, изъятые у разных типов.

– Пропуск. Выдан...
– сейчас тебя впишу: - "Выдан Гусарову Андрею Витальевичу. На право беспрепятственного входа в женские бани в связи с тридцатипятилетием со дня рождения". Дарю!

Андрей повеселился, читая бредовые надписи на документах.

– Смех смехом, а это самое, - скосился Никифоров на девушку у компьютера, - кверху мехом. Помнишь, мы для прикрытия пользовались пропусками работников всяких там заводов, предприятий? За каждое расписывались, а в случае утраты несли ответственность... А сейчас - бардак какой-то...

– Посмотри, тут у Батова ещё вкладыш: "Ассоциация бывших работников правоохранительных органов". То-то генерал говорит, что звонки пошли. Засуетились. Давай-ка живо к следакам, потом - в прокуратуру. Надо обыски провести, накопать на них побольше. Чувствую, на нас опять накат сильный будет. Прессу подключим, чтобы по-тихому не замяли.

Гусаров, однажды поняв власть средств массовой информации, решил не бояться её, а использовать. Пусть "темные силы" боятся "засветки".

Как-то раз он взял авторитета Багрова. Старались, пасли долго, подгадали момент, когда он наверняка должен был быть с оружием. Тормознули его машину, а Багор - матом. И по газам! Догнали, колеса продырявили, мордой по земле повозили. А авторитет утерся и спокойно сказал: "Больше трех суток у вас не проведу". Гусаров тогда ткнул ему в рожу найденный в машине ТТ - незаконное ношение и хранение оружия. Оформили парня, упаковали. А через какое-то время узнали, что Багор опять жирует себе на свободе - суд изменил ему меру пресечения. Заело руоповцев. Авторитет продолжал самоуверенно выколачивать несуществующие долги из разных контор. Взяли его снова за вымогательство. На квартире. Во время пиршества, наверное, постоянного. Ох, какая квартира! С баром, с бассейном. Гости все солидные. Как же, Багров - крупный коммерсант, генеральный директор АОЗТ и других "рогов и копыт". А из своих пятидесяти Багор только двадцать был на свободе, и образование у него начальное. Дали ему водочки допить дома на прощание, не торопили... Что за черт! Через две недели опять он дома! Опять тот же райсуд изменил меру пресечения! Основание - больные ноги.

– Вы посмотрите на биографию, на статьи, ему вменяемые, а суд его отпускает! Ясно, что купленные люди. Доказать не могу, - горячился Гусаров, беседуя с журналистом.

Нашли видеопленки с записями задержаний Багрова, списки судимостей засняли, материалы домашней видеотеки бандита добавили и выпустили репортаж. Багров сытно ест и пьет, Багров на земле в наручниках. Багров в своей шикарной квартире кричит, что его прокурор подводит, бандитские "тачки" у здания суда, куда ввели Багрова, а в конце - заключение: "Освободить из-под стражи в связи с болезнью ног"!

После показа по телевидению Багрова опять задержали. И никто не жаловался больше, не вступился. В тот же райсуд, как оказалось, уже было направлено ходатайство адвокатов другого задержанного авторитета - Касьяна. Тоже якобы приболел, бедолага. Нашли лазейку, как из-под стражи выходить! Судьям разрешили единолично решать вопросы изменения меры пресечения. Гусарову даже интересно стало: отпустят? А что значит отпустят? Значит, Касьян найдет всех свидетелей по его делу и кого угрозами, кого взятками заставит отказаться от показаний. Ко всем охрану не приставишь пока в нашем государстве.