Чего хочет граф

Карр Ширли

Синклер спускался но лестнице в прекрасном расположении духа. И теперь он твердо решил, что не уволит Джозефину Куинси.

Взглянув на закрывшуюся за графом дверь, Мелинда повернулась к сестре:

– Джо, я думаю, что он знает, кто ты на самом деле. Куинси вздрогнула.

– Что ты имеешь в виду?.. О, Господи, нет! – Она со вздохом опустилась на стул. Было очевидно: если Мел узнает правду, то и бабушка вскоре узнает. И тогда бабушка настоит, чтобы она ушла от Синклера.

– Но ты не беспокойся, Джо, потому что... По-моему, ты ему нравишься.

Куинси

кивнула:

– Конечно, я ему нравлюсь. Иначе он уже давно уволил бы меня.

– Нет, я хочу сказать, что ему Джозефина. – Мелинда налила две чашки чая и села.

Куинси искоса взяглунала на сестру:

– Мел почему ты так думаешь?

– Он прикоснулся к тебе. И даже не один раз, а дважды. – Мелинда отхлебнула из своей чашки. – Хотя… Возможно, я ошибаюсь. Но тогда ему действительно нравиться Джозеф Куинси энергично закивала:

– Да-да, конечно, Джозеф. Вероятно, он по достоинству оценил мои способности.

– Но если ему все-таки нравится Джозефина, то это даже лучше, – с улыбкой продолжала Мелинда. – Выходи за него замуж, и мы с бабушкой будем жить в одном из его поместий. Ты сможешь снова стать женщиной, и тебе больше никогда не придется наряжаться мужчиной и работать, чтобы помогать нам.

Сердце Куинси затрепетало.

– Не болтай глупости, Мел. Видишь ли, лорд Синклер очень занят, а его младший брат с Рождества в Оксфорде. Возможно, графу просто одиноко. – Куинси сделала глоток чаю. – Да, наверняка дело в этом. Я не заставляю графа жениться, как это делает, его мать. И не прошу у него советов или одолжений, как его друзья. И не бью фарфор, как некоторые... Я просто всегда на месте, и я делаю то, что должно быть сделано. Когда же он ведет себя как осел...

– Джо!

– О... прошу прощения. Но ты знаешь, что я имею в виду. Это просто... Да, это просто дружба, понимаешь, Мел? – Куинси пожала плечами и зевнула. – Что ж, теперь твоя очередь сидеть с бабушкой, а я пойду немного посплю. Разбуди меня после двух, и я займусь поисками инвалидного кресла. Оно нам скоро понадобится, если мы не хотим, чтобы бабушка лишилась рассудка. Не говоря уже о нас с тобой.

Остаток недели тянулся для Синклера мучительно долго. Ему не хотелось признавать это, но он скучал по обществу своего секретаря. За короткое время их знакомства он привык полагаться на мнение Куинси даже больше, чем на мнение своих давних друзей, сэра Лиланда и лорда Палмера.

Хотя корреспонденция и счета от торговцев непрерывно прибывали, Синклер оставлял их на столе нетронутыми. Конечно, Куинси придется потратить на них несколько дней, но ему сейчас нужно было сосредоточиться на бумагах, прибывших от его поверенного. Несколько раз Синклер подумывал о том, чтобы проведать Куинси и ее близких, но не мог найти подходящего предлога.

И еще он встретился с сыщиком, мистером Вутеном. После нападения на Куинси и Томпсона шайка воров оставила тот склад, но Вутен все-таки поймал их, и Синклер с радостью заплатил сыщику его гонорар.

Погода, к счастью, стояла

хорошая, и нога графа болела меньше обычного. Он «пережил» еще два бала и решил, что будет продолжать знакомство с мисс Мэри, леди Луизой и мисс Прескотт (с ними Синклер чаще всего танцевал).

Когда же наконец-то наступило утро понедельника, граф встал раньше обычного и, быстро позавтракав, отправился в библиотеку. Переступив порог, он сразу же увидел Куинси, склонившуюся над гроссбухом.

– Доброе утро, милорд, – поздоровалась она.

– Утро действительно доброе, – с улыбкой сказал Синклер, распахивая окно. – Птички поют, солнце сияет, а мать не вмешивается в мои дела....

Куинси хихикнула:

– Похоже, вы готовы запеть.

Граф рассмеялся:

– А вот запеть – ни за что. Если, конечно, я не напьюсь, как следует. – Он похлопал Куинси по плечу и, усевшись в кожаное кресло, закинул ногу на угол стола. – Как ваша бабушка?

Куинси отложила карандаш и взялась за счеты.

– Гораздо лучше. Она больше не принимает настойку опия, так что бодра и разговорчива. Правда, она ужасно раздражается из-за своей бездеятельности. Кто бы мог подумать, что бабушка соскучится по спорам с мясником и зеленщиком?

Синклер снова рассмеялся.

– Скажите, вы свободны в среду вечером? – спросил он неожиданно.

Куинси взглянула на него с удивлением:

– Да, а что?

– Видите ли, мне понадобится, чтобы вы задержались и помогли мне в одном... особенном деле. – Зная, что теперь любопытство доведет Куинси до безумия, Синклер улыбнулся и, откинувшись на спинку кресла, устроился поудобнее. Он не сказал больше ни слова на эту тему в течение двух оставшихся дней.

В среду после полудня Куинси уже была готова задушить Синклера. Этот несносный человек больше ничего не сказал о том таинственном «особенном деле», а сегодня утром даже не потрудился напомнить, что она должна задержаться.

А может быть, ей не стоит оставаться? О, кого она пытается обмануть? Конечно, она останется. И, конечно же, сделает все, что бы он ни попросил.

В час, когда Куинси обычно убирала бумаги, чтобы идти домой, Синклер встал с дивана и направился к двери.

– Останьтесь, – сказал он, указав на нее пальцем. Граф тотчас же вышел из комнаты, и дверь за ним закрылась.

– Интересно, что он задумал? – пробормотала Куинси. Расхаживая по комнате, она вдруг почувствовала, что ее ладони стали влажными.

Вскоре дверь библиотеки распахнулась, и вошел Гримшо, толкавший перед собой тележку, уставленную закрытыми блюдами. Синклер вошел следом за ним.

– Спасибо, Гримшо, – сказал он. – Теперь мы справимся сами.

Слуга поклонился и вышел.

Куинси в изумлении уставилась на графа.

– Ужин сервирован, миледи, – произнес он с грациозным поклоном. – Садитесь, прошу вас...

Куинси с улыбкой села напротив графа, и они наполнили свои тарелки. Жареный цыпленок, треска, картофель, спаржа, горошек с крошечными луковками – такого Куинси давно уже не видела.