Чего хочет граф
Шрифт:
Мисс Прескотт – тоже. В высшей степени застенчивая, она едва не упала в обморок, когда Синклер подошел к ней, – девушка сидела под надзором пожилых матрон. Ее веснушки в тон буйным рыжим кудрям резко контрастировали с бледными щеками. Когда же она встала перед ним, ее огромные зеленые глаза оказались почти на одном уровне с его глазами.
– Вы... вы хотите т-танцевать со мной, милорд?
– Я не опоздал подписать вашу карточку на вальс? – спросил он, поднося ее руку к губам и целуя воздух над самыми ее пальцами.
– В-вовсе
Когда начался шотландский рил, Синклер опять стал оглядывать зал. Сейчас, в самом начале сезона, на балу у леди Стэнхоуп было не очень много гостей, но все же ему удалось подписать карточки дам на все вальсы этого вечера. Он танцевал только вальсы и даже один раз вывел танцевать свою мать, невзирая на ее шутливые протесты. Разумеется, он пытался разговаривать со своими партнершами, однако ему не хватало терпения, когда они заводили речь о шляпках или о погоде.
Когда последний вальс закончился и Синклер собрался уходить, его совесть была чиста – как и обещала Куинси. Он распрощался с хозяевами и направился к выходу, где его уже ждала мать. Внезапно он наткнулся на женщину с черными, как вороново крыло, волосами.
– Ужасно сожалею, миледи... О, неужели леди Серена?
– Лорд Синклер, какой приятный сюрприз! – Женщина улыбнулась и поправила прическу. – Теперь я леди Уорик.
– Да, конечно. – Синклер посмотрел в ее лживые синие глаза. – Скажите, как поживает ваш муж, герцог Уорик?
– Боюсь, не слишком хорошо. – Она выпятила нижнюю губу и захлопала густо накрашенными ресницами. – В последнее время он быстро устает и часто ложится спать еще на закате. К тому же он очень крепко спит.
Синклер немного смутился, услышав такое откровенное приглашение.
– Весьма сожалею, миледи. Передайте его светлости мои наилучшие пожелания.
– Я думала, вы уехали из города, – сказала леди Серена, хватая его за руку, когда он попытался отойти. – Должна сказать, что вы значительно поправились с того момента, как я видела вас в последний раз. – Она окинула его взглядом, потом снова посмотрела в глаза.
Граф судорожно сглотнул.
– Благодарю вас, миледи. Вы должны простить меня. Я опаздываю на встречу. – Не говоря больше ни слова, он отстранил ее и пошел к двери.
Отправив мать домой в карете, Синклер направился в свой клуб. Лорд Палмер и сэр Лиланд уже сидели за столом вместе с молодым джентльменом, которого он не знал.
– Эй, Синклер! – закричал Палмер. – Присоединяйся к нам! Ты знаком с племянником моей жены?
– Да-да, иди сюда, – добавил Лиланд, поднимая свой бокал. – Надо помочь Альфреду отпраздновать его день рождения.
– Что ж, с днем рождения, приятель, – сказал Синклер, присаживаясь.
– Спасибо, сэр.
Перед Синклером тотчас же появился бокал, и он присоединился к
Куинси вздрогнула и подняла голову. Свечи почти догорели, пока она спала, положив голову на бухгалтерскую книгу. И тут опять послышался какой-то глухой стук, доносившийся из коридора. Куинси на цыпочках подкралась к двери и чуть приоткрыла ее. Синклер стоял, прислонившись к стене и держась за голову.
– Вы хорошо себя чувствуете, милорд? – тихо спросила она, выходя в коридор.
Он уставился на нее с удивлением:
– Да, прекрасно. – Он жестом попросил ее удалиться и, пошатываясь, направился к лестнице.
– Хотите, чтобы я позвала Харпера или кого-нибудь из слуг?
– Нет, не беспокойте их. Бродерик... о-о... – Граф уселся на ступеньки и тяжко вздохнул.
– Идемте, милорд. Идемте, я провожу вас. – Она протянула ему руку, и он встал.
– Идите, Куинси, идите. Впрочем, я и сам могу добраться до постели, так что вам не следует... – Он снова покачнулся и наверняка упал бы, если бы Куинси его не подхватила.
– Осторожно, милорд. Если вы упадете и свернете себе шею, я лишусь работы.
Синклер ухмыльнулся, однако промолчал. Куинси положила его руку себе на плечи и повела вверх по ступенькам. Внезапно со стороны черной лестницы послышалось женское хихиканье, сопровождаемое мужским бормотанием. Тут Синклер в очередной раз покачнулся. Его тело было приятно теплым и крепким. Куинси мысленно возблагодарила небеса, что парочка, забавляясь на черной лестнице, не видела их с графом.
Добравшись до комнаты Синклера, она оставила его у двери и пошла искать свечу. Несколько секунд спустя за спиной ее раздался грохот. Она тут же обернулась.
Граф держал в руках кувшин с водой, подставка для умывальника лежала на боку, а таз разбился на множество осколков.
– Сядьте, пока вы не упали и не разбили что-нибудь еще, – проворчала Куинси, толкая графа на кровать.
Он прижал кувшин к груди.
– Я хочу умыться. Мне непременно надо умыться.
– Умоетесь утром. – Она стащила с него левый башмак.
– Вы знаете, что у этой бес... бесстыдной шлюхи хватило сме... дерзости пригласить меня в свою постель после того, как она назвала меня «ущербным калекой»?
Куинси со стуком уронила ботинок. Ее сердце забилось сильнее. Кто же посмел так оскорбить Синклера?
– Калекой? – переспросила она. Граф энергично закивал:
– Сказала это прошлой осенью, после того как я предложил ей руку и с-сердце. Теперь, когда я снова могу ходить, я, похоже, гораздо привлекательнее старика герцога, за которого она в-вышла.
Куинси закрыла глаза. Ей хотелось крепко обнять Синклера и утешить, уничтожить его боль. Она стиснула кулаки, чтобы не прикоснуться к нему.