Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
– Странно! Но известно, что Качалин отличался феноменальным умением формировать команду из тех, кто хорош не в принципе, а на день матча.
УРУГВАЙ – СССР – 1:0 (0:0, 0:0). 14 июня 1970 г. Матч 1/4 финала IX чемпионата мира.
Мехико. Стадион «Ацтека». 45 000 зрителей.
СССР: Кавазашвили, Дзодзуашвили, Шестернев (к), Афонин, Капличный, Хурцилава (Логофет, 85), Мунтян (Киселев, 70), Асатиани, Еврюжихин, Бышовец, Хмельницкий.
Гол: Эспарраго (118).
– Все так! Но только, как говорится, из песни слов не
Тем более, нужный пример оказался перед глазами – за соперников выступал 35-летний Кубилла. Он, правда, еле ползал. Зато умело держал мяч. И абы кому его не отдавал. То же самое, признал Качалин, было бы, если бы играл Слава. Тот на склоне карьеры очень разумно вел себя на поле. И уж наверняка не позволил бы себе игры наскоком – в стиле «шашки наголо». А ведь такую манеру продемонстрировали многие наши футболисты на чемпионате. В частности, Еврюжихин, который в решающем матче появился как раз на месте Славы. Все же не зря болельщики дома называли Геннадия «всадником без головы».
Тогда как «везунчик» Поркуян сидел среди запасных. До окончания дополнительного времени оставалось несколько минут, когда Качалин крикнул в сторону лавочки: «Валерий, раздевайся!» Между прочим, в те годы в случае «ничьей» после добавленных к основному времени 30 минут не били пенальти, а сразу тянули жребий. А у кого «счастливая рука» в сборной СССР, повторять, конечно, не надо.
Киевский динамовец уже готовился к выходу на поле, хотя его подгоняли: «Паркуша (так его ласково звали в команде), давай быстрее!» И в этот момент произошел нелепый случай, когда мяч то ли пересек, то ли не пересек лицевую линию (судил голландец ван Равенс. – Прим. Г.К.), Кавазашвили выскочил из ворот…
– Не он тогда поднял руку, подсказывая всем, что мяч вне игры?
– Да. Рядом стояли Афонин и Кавазашвили. Но руку вскинул Анзор, а защитник прекратил игру, считая, что раздался свисток о назначении свободного удара от ворот. И все, включая несколько уругвайцев, остановились. Чем и воспользовался Кубилла. Проворно втащив мяч обратно в поле, он несильным навесным ударом послал его в центр штрафной. Арбитр продолжал вести игру, а Эспарраго, воспользовавшись стоп-кадром, на всякий случай направил мяч легким ударом головы в сетку оставленных без присмотра ворот Кавазашвили…
В ту же секунду Андрей Петрович произнес: «Паркуша, раздевайся! Мы проиграли». Правда, к концу игры Бышовец поставил точку, в великолепном стиле забив гол. Но необъективный рефери мяч не засчитал, объявив положение вне игры! После поражения вся наша команда находилась в шоке.
Кстати, после той «счастливой» жеребьевки переводчика сборной Гаврилина попросили: «Слава, закажи обратные билеты – мало ли что случится в четвертьфинале!» – «Да нет, о чем вы говорите?» В итоге нашлись билеты на ближайший утренний рейс в Нью-Йорк,
– Как уходил из сборной Качалин?
– Состоялось, понятное дело, заседание Федерации футбола. С критическими замечаниями выступили руководители разных рангов, в том числе Николай Николаевич Ряшенцев, член исполкома УЕФА, до недавнего времени – председатель Федерации футбола СССР. Но Гавриил Дмитриевич и сам не считал, что вправе оставаться. Таким образом, формально его никто не снимал – он добровольно подал в отставку…
– Иными словами, не стал дожидаться, когда его объявят «персоной нон грата». Как ваши взаимоотношения сложились после его ухода из сборной?
– Очень хорошие. У меня как-то получалось, что прежние тренеры уходили, приходили новые. Но я по-прежнему нормально общался с теми, кто ушел. Любой из них знал, что всегда может обратиться ко мне за помощью.
– Савелий Евсеевич! В дни первого для вас чемпионата мира чем обогатились как врач, столкнувшийся с природой совершенно иного, чем коньки, вида спорта?
– Ну, первый и главный вывод – надо учиться! Кое-что, конечно, освоил на практике. Например, что когда в игре произошло столкновение, игрок упал и не может встать, а я бегу к нему по полю, лучше всего сразу понимать, какую он получил травму. Потому что пострадавший ждет от меня не только конкретной помощи, но и слова, которое объяснит ему, что, собственно, за травму он «заработал», каковы последствия.
Сам игрок в большинстве случаев не знает, что с ним случилось. Ну, хотя бы из-за того, что чаще всего нападение – как правило, удар по ногам, происходит сзади. И вот этот момент врачу, следящему за игрой с лавочки запасных, нельзя упустить! Ибо он проглядит механизм возникновения травмы. А понимание этого – ключ к остальному. Приходит такой навык с опытом. И шлифуется годами. Поэтому пришлось изрядно попотеть, прежде чем наступило время, когда, отследив ситуацию, в которой футболист получал травму, я выбегал на поле, уже зная – там катастрофа.
– То есть вы так внимательно следили за происходящим, что в случае получения игроком травмы спешили к нему, по сути уже имея первоначальный диагноз?
– Абсолютно точно! Однако, может, повторюсь, но по счастью, на чемпионате мира в Мексике по части тяжелых травм Бог, что называется, наших игроков – стало быть, и меня – миловал! Иначе даже не знаю, как выходил бы из положения. Оснащение привез с собой самое примитивное, «шин» на случай переломов – и тех с собою не было.
Ничего, скажете, нестрашно: там же местная бригада «Скорой помощи» дежурила! Ну, дежурила! Да только лишний раз попасть впросак, лицом удариться в грязь не хотелось. Вот и сидел весь матч на лавке, «впившись» глазами в происходящее на поле. И в страшном напряжении, что вот-вот случится непредвиденное, а я проморгаю. Вот вам еще одно ощущение от той поездки в Мексику. Там я, пожалуй, впервые столь остро ощутил: место спортивного врача на скамейке запасных по напряжению чем-то сродни сидению на электрическом стуле.