Шрифт:
Антон Павлович Чехов
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ И ПИСЕМ
В тридцати томах
СОЧИНЕНИЯ
В восемнадцати томах
ТОМ ШЕСТОЙ
1887
(Исключены разделы «Варианты» и «Примечания»)
____________________СОДЕРЖАНИЕ:
РАССКАЗЫ
Новогодняя пытка. (Очерк новейшей инквизиции)
Шампанское. (Рассказ проходимца)
Мороз
Нищий
Враги
Добрый
Темнота
Полинька
Пьяные
Неосторожность
Верочка
Накануне поста
Беззащитное существо
Недоброе дело
Дома
Выигрышный билет
Рано!
Встреча
Тиф
Житейские невзгоды
На страстной неделе
Весной. (Сцена-монолог)
Тайна
Письмо
Казак
Удав и кролик
Критик
Происшествие. (Рассказ ямщика)
Следователь
Обыватели
Володя
Счастье
Ненастье
Драма
Один из многих
Скорая помощь
Неприятная история
Беззаконие
Перекати-поле. (Путевой набросок)
Отец
Хороший конец
В сарае
Злоумышленники. (Рассказ очевидцев)
Перед затмением. (Отрывок из феерии)
Из записок вспыльчивого человека
Зиночка
Доктор
Сирена
Свирель
Мститель
Почта
Свадьба
Беглец
Задача
Интриги
Старый дом. (Рассказ домовладельца)
Холодная кровь
Дорогие уроки
Лев и Солнце
Беда
Поцелуй
Мальчики
Каштанка. (Рассказ)
Рассказ госпожи NN
Без заглавия
____________________ ____________________РАССКАЗЫ
____________________НОВОГОДНЯЯ ПЫТКА
(ОЧЕРК НОВЕЙШЕЙ ИНКВИЗИЦИИ)
Вы облачаетесь во фрачную пару, нацепляете на шею Станислава, если таковой у вас имеется, прыскаете платок духами, закручиваете штопором усы - и все это с такими злобными, порывистыми движениями, как будто одеваете не себя самого, а своего злейшего врага.
– А, черррт подери!– бормочете вы сквозь зубы.– Нет покоя ни в будни, ни в праздники! На старости лет мычешься, как ссобака! Почтальоны живут покойнее!
Возле вас стоит ваша, с позволения сказать, подруга жизни, Верочка, и егозит:
– Ишь что выдумал: визитов не делать! Я согласна, визиты - глупость, предрассудок, их не следует делать, но если ты осмелишься остаться дома, то, клянусь, я уйду, уйду… навеки уйду! Я умру! Один у нас дядя, и ты… ты не можешь, тебе лень поздравить его с Новым годом? Кузина Леночка так нас любит, и ты, бесстыдник, не хочешь оказать ей честь? Федор Николаич дал тебе денег взаймы, брат Петя так любит всю нашу семью, Иван Андреич нашел тебе место, а ты!.. ты не чувствуешь! Боже, какая я несчастная. Нет, нет, ты решительно глуп! Тебе нужно жену не такую кроткую, как я, а ведьму, чтоб она тебя грызла каждую минуту! Да-а! Бес-со-вест-ный
Верочка не дерется и не выцарапывает глаз. Но вы не чувствуете такого великодушия и продолжаете ворчать… Когда туалет кончен и шуба уже надета, вас провожают до самого выхода и говорят вам вслед:
– Тирран! Мучитель! Изверг!
Вы выходите из своей квартиры (Зубовский бульвар, дом Фуфочкина), садитесь на извозчика и говорите голосом Солонина, умирающего в «Далиле»:
– В Лефортово, к Красным казармам!
У московских извозчиков есть теперь полости, но вы не цените такого великодушия и чувствуете, что вам холодно… Логика супруги, вчерашняя толчея в маскараде Большого театра, похмелье, страстное желание завалиться спать, послепраздничная изжога - все это мешается в сплошной сумбур и производит в вас муть… Мутит ужасно, а тут еще извозчик плетется еле-еле, точно помирать едет…
В Лефортове живет дядюшка вашей жены, Семен Степаныч. Это - прекраснейший человек. Он без памяти любит вас и вашу Верочку, после своей смерти оставит вам наследство, но… черт с ним, с его любовью и с наследством! На ваше несчастье, вы входите к нему в то самое время, когда он погружен в тайны политики.
– А слыхал ты, душа моя, что Баттенберг задумал?– встречает он вас.– Каков мужчина, а? Но какова Германия!!
Семен Степаныч помешан на Баттенберге. Он, как и всякий российский обыватель, имеет свой собственный взгляд на болгарский вопрос, и если б в его власти, то он решил бы этот вопрос как нельзя лучше…
– Не-ет, брат, тут не Муткурка и не Стамбулка виноваты!– говорит он, лукаво подмигивая глазом.– Тут Англия, брат! Будь я, анафема, трижды проклят, если не Англия!
Вы послушали его четверть часа и хотите раскланяться, но он хватает вас за рукав и просит дослушать. Он кричит, горячится, брызжет вам в лицо, тычет пальцами в ваш нос, цитирует целиком газетные передовицы, вскакивает, садится… Вы слушаете, чувствуете, как тянутся длинные минуты, и, из боязни уснуть, таращите глаза… От обалдения у вас начинают чесаться мозги… Баттенберг, Муткуров, Стамбулов, Англия, Египет мелкими чертиками прыгают у вас перед глазами…
Проходит полчаса… час… Уф!
– Наконец-то!– вздыхаете вы, садясь через полтора часа на извозчика.– Уходил, мерзавец! Извозчик, езжай в Хамовники! Ах, проклятый, душу вытянул политикой!
В Хамовниках вас ожидает свидание с полковником Федором Николаичем, у которого в прошлом году вы взяли взаймы шестьсот рублей…
– Спасибо, спасибо, милый мой, - отвечает он на ваше поздравление, ласково заглядывая вам в глаза.– И вам того же желаю… Очень рад, очень рад… Давно ждал вас… Там ведь у нас, кажется, с прошлого года какие-то счеты есть… Не помню, сколько там… Впрочем, это пустяки, я ведь это только так… между прочим… Не желаете ли с дорожки?