Чехов Том шестой
Шрифт:
Когда вы, заикаясь и потупив взоры, заявляете, что у вас, ей-богу, нет теперь свободных денег, и слезно просите обождать еще месяц, полковник всплескивает руками и делает плачущее лицо.
– Голубчик, ведь вы на полгода брали!– шепчет он.– И разве я стал бы вас беспокоить, если бы не крайняя нужда? Ах, милый, вы просто топите меня, честное слово… После Крещенья мне по векселю платить, а вы… ах, боже мой милостивый! Извините, но даже бессовестно…
Долго полковник читает вам
– К Нижегородскому вокзалу, сскотина!
Кузину Леночку вы застаете в самых растрепанных чувствах. Она лежит у себя в голубой гостиной на кушетке, нюхает какую-то дрянь и жалуется на мигрень.
– Ах, это вы, Мишель?– стонет она, наполовину открывая глаза и протягивая вам руку.– Это вы? Сядьте возле меня…
Минут пять лежит она с закрытыми глазами, потом поднимает веки, долго глядит вам в лицо и спрашивает тоном умирающей:
– Мишель, вы… счастливы?
Засим мешочки под ее глазами напухают, на ресницах показываются слезы… Она поднимается, прикладывает руку к волнующейся груди и говорит:
– Мишель, неужели… неужели все уже кончено? Неужели прошлое погибло безвозвратно! О нет!
Вы что-то бормочете, беспомощно поглядываете по сторонам, как бы ища спасения, но пухлые женские руки, как две змеи, обволакивают уже вашу шею, лацкан вашего фрака уже покрыт слоем пудры. Бедная, все прощающая, все выносящая фрачная пара!
– Мишель, неужели тот сладкий миг уж не повторится более?– стонет кузина, орошая вашу грудь слезами.– Кузен, где же ваши клятвы, где обет в вечной любви?
Бррр!.. Еще минута, и вы с отчаяния броситесь в горящий камин, головой прямо в уголья, но вот на ваше счастье слышатся шаги и в гостиную входит визитер с шапокляком* и остроносыми сапогами… Как сумасшедший срываетесь вы с места, целуете кузине руку и, благословляя избавителя, мчитесь на улицу.
____________________* складная шляпа (франц. chapeau-claque).
– Извозчик, к Крестовской заставе!
Брат вашей жены, Петя, отрицает визиты, а потому в праздники его можно застать дома.
– Ура-а!– кричит он, увидев вас.– Кого ви-ижу! Как кстати ты пришел!
Он трижды целует вас, угощает коньяком, знакомит с двумя какими-то девицами, которые сидят у него за перегородкой и хихикают, скачет, прыгает, потом, сделав серьезное лицо, отводит вас в угол и шепчет:
– Скверная штука, братец ты мой… Перед праздниками, понимаешь ты, издержался и теперь сижу без копейки… Положение отвратительное… Только на тебя и надежда… Если не дашь до пятницы 25 рублей, то без ножа зарежешь…
– Ей-богу, Петя, у меня у самого карманы пусты!– божитесь вы…
–
– Но уверяю тебя…
– Оставь, оставь… Я отлично тебя понимаю! Скажи, что не хочешь дать, вот и все…
Петя обижается, начинает упрекать вас в неблагодарности, грозит донести о чем-то Верочке… Вы даете пять целковых, но этого мало… Даете еще пять, и вас отпускают с условием, что завтра вы пришлете еще 15.
– Извозчик, к Калужским воротам!
У Калужских живет ваш кум, мануфактур-советник Дятлов. Этот хватает вас в объятия и тащит вас прямо к закусочному столу.
– Ни-ни-ни!– орет он, наливая вам большую рюмку рябиновой.– Не смей отказаться! По гроб жизни обидишь! Не выпьешь - не выпущу! Сережка, запри-ка на ключ дверь!
Делать нечего, вы скрепя сердце выпиваете. Кум приходит в восторг.
– Ну, спасибо!– говорит он.– За то, что ты такой хороший человек, давай еще выпьем… Ни-ни-ни… ни! Обидишь! И не выпущу!
Надо пить и вторую.
– Спасибо другу!– восхищается кум.– За это самое, что ты меня не забыл, еще надо выпить!
И так далее… Выпитое у кума действует на вас так живительно, что на следующем визите (Сокольницкая роща, дом Курдюковой) вы хозяйку принимаете за горничную, а горничной долго и горячо пожимаете руку…
Разбитый, помятый, без задних ног возвращаетесь вы к вечеру домой. Вас встречает ваша, извините за выражение, подруга жизни…
– Ну, у всех были?– спрашивает она.– Что же ты не отвечаешь? А? Как? Что-о-о? Молчать! Сколько потратил на извозчика?
– Пя… пять рублей восемь гривен…
– Что-о-о? Да ты с ума сошел! Миллионер ты, что ли, что тратишь столько на извозчика? Боже, он сделает нас нищими!
Засим следует нотация за то, что от вас вином пахнет, что вы не умеете толком рассказать, какое на Леночке платье, что вы - мучитель, изверг и убийца… Под конец, когда вы думаете, что вам можно уже завалиться и отдохнуть, ваша супруга вдруг начинает обнюхивать вас, делает испуганные глаза и вскрикивает.
– Послушайте, - говорит она, - вы меня не обманете! Куда вы заезжали, кроме визитов?
– Ни… никуда…
– Лжете, лжете! Когда вы уезжали, от вас пахло виолет-де-пармом, теперь же от вас разит опопанаксом! Несчастный, я все понимаю! Извольте мне говорить! Встаньте! Не смейте спать, когда с вами говорят! Кто она? У кого вы были?
Вы таращите глаза, крякаете и в обалдении встряхиваете головой…
– Вы молчите?! Не отвечаете?– продолжает супруга.– Нет? Уми… умираю! До… доктора! За-му-учил! Уми-ра-аю!
Теперь, милый мужчина, одевайтесь и скачите за доктором. С Новым годом!