Чехов-журилист
Шрифт:
«Какое количество строк потребно для «Петербургской газеты?» - спрашивает Чехов в одном из писем 1885 г.
«Спроси Суворина или Буренина: возьмут ли они напечатать вещь в 1.500 строк?
– наказывает он брату в другом письме.- Если да, то я пришлю, хотя и сам лично против печатания в газетах длинных канителей с продолжением шлейфа в следующем №» (XI, 160).
Подчас исполняя работу для газеты, Чехов видел невозможность ее печатания в ежедневном издании, если объем превышал газетную норму - печатный лист.
«...Я писал рассказ в полной уверенности,
В. Г. Короленко понимал необходимость писать для газеты коротко. Иногда это приводило к творческой неудовлетворенности, но все же законы газетного жанра им соблюдались.
«Я долго не решался на переделку, - писал он с «Слепом музыканте», - но, с другой стороны, - совесть мучила меня при всяком новом издании. Дело в том, что «Слепой музыкант» первоначально писался в фельетонах «Русских ведомостей». Я совсем не могу так работать, и на второй части повести, по моему мнению, это отразилось особенно сильно. Многое, что нужно было сказать образами,- было сказано формулами» (Короленко В. Г. Соч., т. 10, с. 276.). Из этого письма видно, что необходимость писать кратко в газете была очевидна, заставляла искать особой формы («сказано формулами», а не образами).
Еще раньше в 1894 г. в письме М. А. Саблину Короленко, обещая статью о Гацисском, замечает: «я ее значительно сократил, применительно к газете, но все же будет еще фельетона три - четыре...» (Там же, с. 223.), т. е. газета заставляла .писать короче даже статейный материал.
А. П. Чехов в этом отношении оказался самым чутким и гибким, наиболее подготовленным литератором. Отсюда и его наибольший успех как газетного рассказчика. Л. Н. Толстой записал в дневнике, что Чехов «как Пушкин, двинул вперед форму. И это большая заслуга». А беседуя в Ясной Поляне с Б. А. Лазаревским в 1903 г., сказал о Чехове: « - Чехов... Чехов - это Пушкин в прозе» (Летопись.., с. 761.).
Не удивительно, что Чехову было трудно переключаться «а большую работу. В ряде писем 1888 г. можно прочитать такие суждения: «Привыкнув к маленьким рассказам, состоящим только из начала и конца, я скучаю и начинаю жевать, когда чувствую, что пишу середину» (XI, 270). «Я учусь писать «рассуждения» и стараюсь уклоняться от разговорного языка. Прежде чем приступить к роману, надо приучить свою руку свободно передавать мысль в повествовательной форме. Этой дрессировкой я и занимаюсь» (XI, 308) и т. д.
Заслуги Чехова в создании жанра новеллы общепризнаны, но небезынтересно проследить связь этой литературной формы
Начало разработки этой формы произошло в юмористических еженедельниках 80-х годов. Там были созданы первые шедевры чеховских новелл, которые обратили на себя внимание Григоровича и других литераторов, критиков.
Сам Антон Павлович без ложной и излишней скромности указывал, причем неоднократно на протяжении 1887 - 1888 гг., что за ним остается заслуга в том, что газетная беллетристика стала достойна внимания критиков и толстых журналов, что к ней стали относиться с уважением.
«Газетные беллетристы второго и третьего сорта должны воздвигнуть мне памятник или по крайней мере поднести мне серебряный портсигар; я проложил для них дорогу в толстые журналы, к лаврам и сердцам порядочных людей» (XI, 275).
«Я счастлив, что указал многим путь к толстым журналам и теперь не менее счастлив, что по моей милости те же самые многие могут рассчитывать на академические лавры... Пути, мною проложенные, будут целы и невредимы-в этом моя единственная заслуга» (XI, 283).
С именем Чехова связано широкое проникновение художественного рассказа на газетную полосу, а с газетной полосы рассказ-новелла прошел в «толстый» журнал.
«Пятью рассказами, помещенными в «Новом времени», я поднял в Питере переполох»,- пишет он брату в мае 1886 г.
В конце XIX в. рассказ, а не роман становился ведущим жанром литературы, и успех газетного маленького рассказа, вобравшего глубокое содержание, сыграл свою роль в закреплении этого жанра в литературном процессе. Чехов в своих суждениях был прав и объективен: он способствовал развитию этой формы творчества. И не случайным выглядит его внимание к творчеству Лескова, дружба с ним, несмотря на разницу в возрасте: Лесков первый много и плодотворно работал в области газетной беллетристики, хотя и не сделал там эпохи.
К выработке новой жанровой формы литераторов толкали, разумеется, не только рамки газетной периодики и характер газет, как более массового типа изданий, по сравнению с журналом. Это лишь одна, пожалуй, внешняя сторона вопроса. Не могли быть решающими и цензурные придирки, трудности печатания в журналах непривычной жанровой формы - небольшой новеллы, рассказа.
Значительно важнее было само содержание произведений, предназначавшихся для газеты. К газетной беллетристике массовых изданий тяготели произведения с определенной, «городской» преимущественно, тематикой.
Чтобы пояснить нашу мысль, остановимся еще раз на Лескове и Чехове. Разница в возрасте, положении, идейных симпатиях этих двух литераторов лишь подчеркивает то общее, что связано с их работой в ежедневной печати.
Оба писателя, сотрудничая в газете, должны были творчески осмыслить те условия, те рамки, в которых им приходилось действовать. Как чуткие натуры, они понимали, что художественные произведения, напечатанные в журнале и газете, должны отличаться не только объемом, но и жанром, композицией, сюжетом, а главное - сферой отображения жизни.