Чехов. Книга 3
Шрифт:
Через секунду на брусчатке мостовой появился черный портал, из которого выбралась фигура в длинном плаще и широкополой шляпе, поля которой скрывали лицо. На поясе висела смотанная ржавая цепь, к концу ее был приделан крюк. И на остро заточенном лезвии я увидел бурые пятна, будто от спекшейся крови. Он шагнул, к убитым и в воздухе послышался мелодичный звон колокольчиков. Или шпор. Гость схватил двух призраков, и толкнул их в портал. На секунду я увидел удивлённое лицо Шуйского, который умер так и, не успев понять, что случилось. Его водитель шарил по окровавленной груди рукой, словно искал что-то
— Мое почтение, мастер некромант. Не извольте беспокоиться, лишнего не возьму.
Я только кивнул и щёлкнул пальцами, выставляя тотемы. И несколько моих болотных призраков тотчас встали у павильона, прикрывая нас с Васильевым от осколков.
Пришлый шагнул в портал, и черный круг затянулся. А время вернулось к своему обычному ходу. В последний момент я заметил, как рядом со мной материализовался Фома.
Он схватился за край стола и резким движением поднял его, повернув столешницей к разлетающейся на части машине. Посуда со звоном отлетела в сторону, ударилась о плитку, раскрошившись на сотни кусочков.
— Бежать надо, вашество, — отрывисто произнес парень.
А через мгновение павильон накрыл град осколков, которые ушли в установленную Фомой преграду и стражей, которых я успел призвать.
— Что это было, Павел Филиппович?
Я обернулся. Васильев сидел на стуле и смотрел на меня, глупо хлопая глазами. Неподалёку горела машина бывшего великого князя. Жирный столб черного дыма поднимался в воздух. На площади царила суета. Люди с истошными криками разбегались кто куда. Но призраков я не видел.
— Великого князя больше нет, — спокойно ответил я. — Скоро за титул генерал-губернатора начнется активная борьба.
— Вы как, вашество? — обеспокоенно спросил Фома и бесцеремонно ощупал мои плечи и живот на предмет повреждений.
От шока я даже не подумал сопротивляться.
— Отлично, благодаря твоей помощи — ответил я и покосился на лежавший на торце стол. Доски были сильно измочалены обломками и стеклом, которые не впитали призраки. — Не считая лёгкого испуга.
Фома пожал плечами:
— Да оно само так вышло. Говорил же, что неладное будет. Вот и был рядом.
— Спасибо.
Послышался вой сирены, и на площадь въехала, мигая проблесковыми маячками, машина пожарной службы. Из салона выскочило несколько человек. На солнце заблестели медные каски.
Двое бойцов расчета активировали тотемы и создали ледяную ловушку, которая оградила горящую машину от окружающего пространства. Послышалось шипение, площадь окутало паром. Третий боец вскинул руки и следом, на брусчатке мостовой появился боевой воздушный элементаль, которые набросил поверх горящего транспорта покрывало из водяной пленки. Горячий воздух был откачен из-под купола в течение нескольких секунд с пронзительным свистом. Огонь тотчас захлебнулся в вакууме и горячий воздух
Трое пожарных же спокойно вернулись в машину. Четвертый сел на появившийся под ним каменный стул, заполняя протокол вызова.
— У вас все в порядке? — к нам подошел распорядитель и выглядел он бледным и всклокоченным. Рукав рубашки был изорван.
— Мы не ранены, — ответил Васильев и немного нервно улыбнулся. — Если кухня не пострадала, то я попросил бы чая с мятой и льдом.
— Конечно, господин, — парень поклонился и пьяно шатаясь пошел прочь. Мне показалось, что он не понял, о чем ему было сказано.
В это время на площадь въехала сперва карета лекарского подразделения Синода, а затем несколько авто жандармерии. Жандармы разделились на две группы.
Одна осталась работать на месте преступления, вторая, в которой я увидел старого знакомого Иванова, начала опрос свидетелей, не успевших разбежаться. Пара стражей правопорядка огораживали место преступления жёлтой лентой.
— Давайте займем один из свободных столов, — предложил я Васильеву. — Поможем жандармам.
— Я вам больше не нужен? — с надеждой спросил Фома и я вспомнил, как он не любил стражей правопорядка.
— Фома, подожди нас в машине. Кстати, где она?
— За углом, — довольно ответил парень.
— А моя-то вон, — с горечью сообщил Васильев, указав на авто, стоящее неподалеку от сгоревшей машины Шуйского. — Хорошо, что водитель вышел на прогулку и не пострадал. Он состоит в профсоюзе, и они бы наверняка потребовали компенсацию для его семьи.
Фома бросил на мужчину взгляд, который со стороны казался непроницаемым. Но я увидел осуждение, с которым не мог не согласиться.
Глава адвокатской палаты поднялся со стула и покачнулся. Мой помощник ухватил его под руку, не давая упасть.
— Все в порядке? — озаботился я.
— Вы молоды, Павел Филиппович, а я слишком стар для всего этого. Хорошо, что ваш слуга оказался рядом.
— Может позвать лекаря?
— Мне бы не помешало немного пенного, но пить его в такую рань — святотатство. Да и печень нагружать мне семейный лекарь не рекомендует. Говорю же — я слишком стар для всего этого.
Мы отошли в сторону от перевёрнутого стола. Слуга же направился к стоянке, кивнув мне перед уходом.
Чай нам подали через несколько минут, чем изрядно удивили.
— Простите за неудобства, — сказал распорядитель, который уже успел привести себя в порядок и даже сменить рубашку. — Мы не можем убраться тут без распоряжения жандармов.
— Все хорошо, — ответил я. — Мы дождемся сотрудников здесь, если не возражаете.
Иванов ходил по площади с видом властителя мира и раздавал указания всем, кто готов был их слушать. Казалось, он никак не мог налюбоваться своим отражением в осколках витрин, который чудом удержались в оконном проеме кафетерия. Также он долго осматривал тело Шуйского, прежде чем его накрыли куском белой ткани. Мне отчего-то казалось, что губы парня при этом кривились в презрительной усмешке.