Чехов. Книга 3
Шрифт:
— Слава Искупителю, — парень наложил на себя охранный знак и потом поклонился мне.
Я вынул из бумажника пару купюр и положил их на стол.
— Не стоит…
— Все хорошо, — отмахнулся я. — У вас сегодня не будет клиентов.
— Напрасно вы так думаете, господин, — возразил распорядитель. — На вечер все столики уже зарезервированы.
— И кто захотел тут отдыхать?
— Тут погиб великий князь. Люди пожелали быть ближе к истории и каждый второй спрашивал, не осталось ли крови на мостовой.
Я невольно покосился на мужчину в возрасте, который смывал
– Берегите себя, — сказал я парню и направился в сторону, где Фома припарковался.
— Как ты понял, что машину лучше припарковать подальше от площади? — уточнил я, садясь на переднее сиденье «Империала», который чудом не пострадал.
Фома закрыл дверь, обошел авто и занял место за рулём:
— Просто чутьё, — ответил он и завел двигатель. — Оно с детства так. И я всегда ему доверяю.
— Хорошее чутье, — протянул я. — Полезное.
Слуга обернулся ко мне и уточнил:
— Куда едем, вашество?
Я назвал адрес, где мы уговорились встретиться с бабушкой. Фома кивнул, и машина выехала с парковки.
Я откинулся на спинку сиденья и довольно вздохнул. Интересный денёк. Убийство генерал-губернатора Шуйского, да ещё и настолько громко и жестко.
В последний раз такой способ использовали во время смуты. Да и то крайне редко. И мозг тут же заработал, перебирая версии.
К бомбисту кустодиев сможет вывести экспертиза остатков взрывчатого вещества, или исполнитель. Лекарь, скорее всего из дома скудоумия или душевный целитель. Хотя последние доступа к препаратам не имеют. Могут только выписать клиенту рецепт. Обладает светлой силой, раз умеет мимикрировать.
А ещё, с ним была связана Васильевская лавка, раз этот мимик убил Левина. И Оксану, чтобы замести следы и свалить все на Гордея. Вряд ли он из черносотенцев. Монархисты никогда бы не стали покушаться на персону императорской крови. Значит, кадет или, что скорее всего, народоволец. Только они часто прибегали к таким жестоким методам устранения с целью запугивания. Правда, о народовольцах ничего не было слышно вот уж двадцать лет.
Само движение зародилось еще в позапрошлом веке, и уже тогда они избрали взрывы любимым способом для устранения политических целей. После воцарения на престол Демидовых, ячейки народовольцев вышли из подполья и сообщили, что прекращают борьбу с властью. А в начале смуты, когда трон вернулся к Романовым, народовольцы совершили пару громких акций. Но уже без прежнего размаха. Застрелили в театре одного из министров, да разнесли из гранатомета второй этаж особняка председателя государственной думы. После они вновь пропали. И многие скорее всего решили, что их истребили во время Смуты. Хотя глава кустодиев, Александр Морозов, вроде обмолвился, что один из их агентов погиб во время зачистки какой-то ячейки народовольцев.
Выходит, шаман Васильева был связан с террористами. И убрав его с доски, я возможно перекрыл ячейке финансирование. Вот они и решили перейти от подготовки к действиям.
— Все интереснее и интереснее, — задумчиво пробормотал я. — Как тесен
Некромант с некроманткой
На палубе не было посторонних. Софья Яковлевна была облачена в темно синие платье в пол с открытыми плечами. Она расположилась у борта, облокотившись о поручень. Женщина смотрела на воду и щурилась от солнечных бликов, которые отражались от волн. На изящном столике, прикрученном к палубе, стояла бутылка из темного стекла, обернутая салфеткой. Официант замер рядом, ожидая, когда княгиня подаст ему знак наполнить бокал, который она держала за ножку.
— Добрый день, — произнес, я подходя ближе. — Хорошо выглядишь.
Бабушка бросила на меня острый взгляд, а потом резким взмахом руки отослала слугу. Молча поставила бокал на стол и подошла ближе. Между ее бровями залегла складка, а губы поджались.
— Ты на самом деле оказался там случайно? — спросила она глухим голосом.
— Да, — растерялся я и неожиданно очутился в крепких объятьях женщины.
Она стиснула меня так сильно, что на мгновенье у меня потемнело в глазах.
— Мы ведь договаривались не делать так, — нервно улыбнулся я, когда оказался свободен.
— Это было давно, и я передумала, — отмахнулась бабушка.
Мне вдруг померещилось, что ее глаза покраснели от недавних слез. Но я тотчас отогнал от себя подобные мысли. Княгиня никогда не плакала. Даже когда в наш дом пришла настоящая беда. По крайней мере в твердости характера некромантки я был уверен.
— И каким образом ты попал на эту проклятую площадь?
— А тебе не доложили?
— Кто? — Софья Яковлевна изобразила искреннее удивление.
— Ты всегда в курсе того, что хочешь знать.
— Глупости, — женщина подвела меня к столику и предложила занять свободный стул. — Я обычная старушка на пенсии.
Тут уже я нахмурился и внимательно оглядел родственницу. Несмотря на усталые глаза, она выглядела удивительно привлекательной. Никто в здравом уме не дал бы ей больше сорока. Многие полагали, что все дело в оттенке ее силы, которая сохраняла молодость тела. Но я точно знал, что в дополнении к талантам, моя бабушка не пренебрегала физическими нагрузками и питалась правильно. Несмотря на шутки про распитие вина, она позволяла себе алкоголь крайне редко, предпочитая отвары и особые сборы чая.
— Ты никогда не была обычной и уж тем более старушкой. Что до твоей пенсии…
Женщина положила на мою руку свою ладонь и легонько сжала ее.
— Мне не стоит говорить тебе этого, Павлуша, но я испугалась. Когда мне сообщили про взрыв, первым делом я позвонила в твой кабинет. Как знала, что тебя там нет. И оказалась права.
— Я встречался с Васильевым по личным делам.
— Старый лис надумал за твой счет решить вопрос со своим выродком? — буднично осведомилась княгиня.
— Мне сделать вид, что я не слышал этого? И ты не в курсе разговора, который должен быть тайным?