Чек на один миллион опавших листьев
Шрифт:
– Раздевайся, - не поворачивая головы, велел Глеб.
Натали покорно принялась сдирать с себя мокрую одежду непослушными от холода пальцами. Глеб сходил к машине, вернулся с невесть откуда оказавшимися там одеялом и термосом, молча всучил девушке и вернулся на свое место.
– Я дрянь, да?
– спросила девушка чуть слышно.
– Да, - ответил Глеб.
Натали вдруг захотела, чтобы этот парень с грустным взглядом оказался ее. Только ее и больше ничей. Чтобы вокруг оставалась ночь, горький запах коры, бархатные угли, это жесткое одеяло и чай, неугомонный коростель и плеск воды на перекате, оставалось все-все, кроме ее грязной одежды, сваленной в кучу, ее содранной кожи с пришпиленным ценником.
Опавшие листья все так же ловили падающие капли. Если бы они умели говорить, то непременно поведали бы миру, что капли отчего-то стали солеными. Тихая грусть разлилась в боль, наполняющую грудь, все сильнее и сильнее, превратилась в один сплошной нарыв, распухающий, налитый гноем, блестящий и лопнула струной, взорвалась сухим треском.
Натали, не отдавая себе отчета в действиях, приползла на коленях к Глебу и ткнулась ему головой в подмышку. Она ревела так, как не ревела никогда. Вместе с судорожными всхлипами что-то надломилось, надорвалось внутри. Боль начала стихать
За окном был день. Натали лежала у себя в кровати под тем же колючим одеялом. Последнее, что она помнила, это догорающий костер, превратившийся в бегущие навстречу огни фар. И сильные руки Глеба, несущего ее куда-то. И его запах. И сознание того, что он рядом и теперь все будет хорошо.
Натали встала, абсолютно нагая, прошлепала в ванную и склонилась над зеркалом, рассматривая припухшее от вчерашних слез лицо. Неожиданная мысль заставила встрепенуться, заметаться по квартире. Откуда Глеб узнал ее адрес?!
Но, найдя на туалетном столике в прихожей свой промокший паспорт, Натали успокоилась. Рядом с паспортом лежал розовый бумажный прямоугольник. Не веря глазам, девушка прочитала, проговаривая слова в слух:
– Один... миллион... долларов...
Натали держала в руках подписанный чек на предъявителя. Вихрь эмоций пронесся у нее в душе, постепенно оформившись в одну единственную мысль.
"Он заплатил"...
К горлу подступил комок.
"Он заплатил за ночь"...
– Мама!.. Мамочка!.. Он заплатил!
– плечи девушки затряслись от рыданий.
– Господи!..
С ненавистью изорвав чек на мелкие клочки, Натали швырнула его в форточку.
Розовые обрывки закружились, затанцевали за окном вальс. И ветер, подхватив их, привычно понес над землей.