Чекистские фантазии

Северюхин Олег Васильевич

– Как это сосет? – не понял Бурденко.

– А вот доктор, в бытность заведующим столовым серебром в одной уважаемой организации, – стал рассказывать начальник СМЕРШа, – вес серебра уменьшился на сто грамм, но ни один предмет не пропал. И повреждений предметов не обнаружено. Что он с серебром делал? Только сосал.

– Нее, нет, что вы, – запротестовал Бурденко, – такие феномены металлы не сосут, они питаются им на молекулярном уровне. В Тибете был один монах, который вот так же питался золотом и потом впал в транс и его тело начало мумифицироваться золотом. Он обещал проснуться лет через двести и золото будет поддерживать

его жизнь все это время. И что вы думаете? Так и сидит в позе Будды, не тлеет, а жизнь в нем, кажется, теплится и все ждут его пробуждения. Ваш рассказ про серебро дает возможность многое понять.

– Что именно понять? – Абакумов весь напрягся.

– Я понял, отчего Метелкин так быстро выздоровел, – и хирург потянулся за рюмкой с коньяком. Абакумов успел наполнить ее и налил немного коньяка себе. – Серебро делает его неуязвимым, а ртутный синдром во взаимодействии с ионами серебра усиливают серебряный эффект.

– Но, вообще-то, Николай Нилович, – Абакумов любил щегольнуть своей образованностью, – соединение благородного металла с ртутью создает амальгаму. Ртуть портит золото и серебро.

– Ртути никакой нет, Виктор Семенович, – сказал Бурденко, – просто внутренние органы похожи на ртуть, а серебро их защищает. Но я этим делом еще займусь. С ним работает капитан медицинской службы Добрый День Екатерина Федоровна. Знаток Тибета и вообще специализируется на всем необычном.

– Обязательно займетесь им, Николай Нилович, – сказал Абакумов, – но только после войны. А сейчас я попрошу вас откомандировать лейтенанта Метелкина и капитана Добрый День в мое распоряжение. И считайте, что этот вопрос уже решен на самом верху. Мы сохраним его для вашей научной работы после войны. Рад был увидеться.

Абакумов встал и протянул руку для прощального рукопожатия.

Глава 6

В 12 часов Абакумов был на докладе у своего непосредственного начальника – третьего по счету народного комиссара обороны и Верховного Главнокомандующего Сталина. Подчиняться ему напрямую это высокая честь и высокое положение в иерархии СССР.

– Товарищ Сталин, – начал он докладывать громким голосом, предварительно щелкнув каблуками щегольских хромовых сапог, – на фронте появился опытный объект гитлеровских секретных научных лабораторий, который неуязвим для нашего стрелкового оружия. Объект одет в полевой эсэсовский мундир с погонами лейтенанта, стреляет серебряными пулями только в офицеров и тех, кто заменяет в бою командиров. Факт появления объекта зафиксирован свидетельскими показаниями и вещественными доказательствами в виде двух серебряных пуль, извлеченных из выжившего от ранений младшего лейтенанта. Данный факт оказал довольно сильное влияние на морально-психологический настрой войск.

– Странно, – сказал задумчиво Сталин, – а Берия со Щербаковым не докладывали мне об этом феномене. И моральный дух войск у них высок. Я у них поинтересуюсь этим. Неужели они хотят товарища Сталина держать в неведении. А вы, товарищ Абакумов, что предполагаете делать?

– Полагаю, что нам нужно поймать или уничтожить этого выродка, товарищ Сталин, – отчеканил начальник СМЕРШа.

– Правильно, – подчеркнул Верховный, – поймать или уничтожить, но лучше поймать. И кто же его будет ловить?

– Младший лейтенант Метелкин с группой снайперов, товарищ Сталин, – сказал Абакумов.

– У фашистов лейтенант,

а у нас младший лейтенант, – задумчиво сказал Сталин, – не слишком ли мы недооцениваем противника, а, товарищ Абакумов? Присвойте ему звание лейтенанта, стимулируйте будущую работу. Не экономьте на спичках, когда речь идет о безопасности Отечества.

– Слушаюсь, товарищ Сталин, – Абакумов четко повернулся, щелкнул каблуками и вышел.

Встреча Сталина с начальником Главного политуправления Красной Армии Щербаковым.

– А скажите-ка мне, товарищ Щербаков, – сказал Сталин, прохаживаясь мимо стоящего навытяжку Щербакова в штатской одежде, – как у вас поставлена партийно-политическая информация? Как проходит информация прямо от солдата и до Верховного Главнокомандующего?

– Партийно-политическая информация в частях действующей армии и тыла поставлена в соответствии с требованиями президиума и ЦК нашей партии, товарищ Сталин. В каждом отделении есть свой политический информатор, который докладывает политруку, политрук комиссару, комиссар готовит политдонесение в политотдел дивизии и армии и все это скапливается в аппарате члена Военного Совета, откуда обобщенные данные поступают непосредственного ко мне для личного доклада Вам.

– Складно говорите, товарищ Щербаков, – сказал Сталин, посасывая потухшую трубку, – а вот почему я не от вас узнаю о немецком офицере, во весь рост расстреливающего наших командиров серебряными пулями? Как в тире. Как каких-то вампиров или вурдалаков.

– Мне об этом докладывали, – товарищ Сталин, – но я решил перепроверить эту информацию, чтобы не докладывать Вам непроверенные слухи.

– Ну, что же, – сказал Сталин, – это хорошо, что вы не кормите меня своими сводками Совинформбюро, иначе бы я поверил, что наши войска уже стоят у ворот Берлина в поисках последнего немецкого солдата, которого убили на Курской дуге. И не возражайте, – жестом руки остановил Щербакова генсек, – вы делаете очень полезное дело, вселяете в людей уверенность в нашей победе. Главное, чтобы никто не имел доступа ко всем сводкам и не пересчитал, сколько раз мы уничтожили армии Гитлера. Шучу. Делом серебряного офицера не занимайтесь, сохраните все в тайне. Им занимаются компетентные товарищи. До свидания, товарищ Щербаков.

На ватных ногах начальник Совинформбюро и главного политуправления армии вышел в приемную.

– Здравствуйте, товарищ Щербаков, – приветствовал его генеральный комиссар безопасности Лаврентий Берия. – Как настроение у товарища Сталина?

– Не приведи Господь, товарищ Берия, – сказал Щербаков, – что же вы мне ничего не сказали про серебряного лейтенанта?

– Какого лейтенанта? – осипшим голосом спросил Берия.

– Того самого, – сказал Щербаков и достал из кармана коробочку с заграничным лекарством Validolum, бросив одну приятную таблетку под язык.

– Проходите, товарищ Берия, – пригласил секретарь Сталина.

Войдя в кабинет, Берия попытался щелкнуть каблуками сшитых на кавказский манер сапог, но щелчка не получилось, а получилось болезненное соударение пяток.

– Что, Лаврентий, – насмешливо сказал Сталин, – не получилось первым доложить?

– Зато мои снайперы его наверняка возьмут и даже шкурку не испортят, – бодро доложил Берия, собачьим чутьем поняв, что его обошли на повороте и что история с эсэсовцем, стреляющим наших офицеров серебряными пулями, не на шутку встревожила Сталина.