Чекисты рассказывают. Книга 3-я

Шмелев Олег

 

Ресторанчик был по-воскресному полон. Гул пьяных голосов в душном, насыщенном запахами кухни воздухе смешивался с пронзительными всхлипываниями саксофонов. На крохотной эстраде, за синеватой кисеей табачного дыма, кривлялась безголосая певичка с полуобнаженным пышным бюстом.

Сологубов прошел к столику в дальнем углу у окна. Романов, не вставая, протянул ему мягкую влажную руку, пригласил сесть. Перед ним стояли четыре кружки с темным пенистым пивом, в тарелке золотисто желтела солоноватая соломка на закуску.

— Угощайтесь, Петр Константинович, — сказал он и тут же в один прием опорожнил свою толстого стекла посудину.

Эта их встреча была не первой. В пятницу Сологубова

должен был принять Околович. Но тот неожиданно заболел, и секретарша отвела Петра в кабинет к Романову.

Что собой представляет этот ближайший подручный Околовича, Сологубов немного знал от Кантемирова. Настоящая его фамилия Островский, сын польского шляхтича, подполковника царской и полковника белой армий. В годы Отечественной войны Островский — Романов в оккупированном немцами Днепропетровске редактировал профашистскую газету, был агентом гестапо. После разгрома гитлеровцев бежал в Западную Германию, вступил в контакт с разведкой США, стал ее активным прислужником.

«Этот прохвост, вот увидите, далеко пойдет, — сказал о нем Кантемиров. — Дай срок, и Поремский, и Околович еще будут у него на побегушках. И не потому, что он семи пядей в лбу, нет — это заурядный корыстолюбец. Тут причина другого рода. У Романова есть влиятельный американский покровитель, имеющий прямое отношение к руководству НТС, один из генералов в европейской штаб-квартире ЦРУ С ним Романов сблизился на почве гомосексуализма. Вот этот американский генерал и тянет своего друга сердца в самые верха НТС» [2] .

2

В 1963 году Романов занял пост смещенного Околовича, стал главным доверенным лицом ЦРУ. — Автор.

Первая встреча Сологубова с этим человеком, как уже было сказано, состоялась у него в служебном кабинете. Сологубов увидел вышедшего к нему из-за стола высокого мужчину средних лет, с кругловатым холеным лицом и невыразительными глазами. По жирной груди, обтянутой белой рубашкой, тянулся модный полосатый галстук. Говорил Романов тихим, каким-то вялым голосом. А когда умолкал, принимался жевать резинку, заложенную за гладко выбритую щеку.

Перед тем как засадить Сологубова за составление письменного доклада о выполненном задании, Романов долго расспрашивал его, стараясь выудить побольше конкретных фактов, которые не нашли отражение в отчете американской «Службе-22», но представляли определенный интерес для разведки.

Поняв это, Сологубов подумал, что преподаватель разведшколы Жменьков, выходит, не врал, когда однажды в баре, подвыпив, рассказал ему о «сортировке информации» в НТС. Делается это, по словам Жменькова, так. Весь полученный разведывательный материал группируется в нескольких вариантах. Первый, наиболее полновесный, идет американцам. Второй, пожиже — англичанам. Западногерманской разведке Гелена продаются «отдельные факты». Но на этом дело не кончается. Переработав поступившие от НТС сведения, англичане и западные немцы, в свою очередь, не указывая источника, направляют их главному партнеру по НАТО. Изучив донесения союзников, американская разведка убеждается, что ранее полученная ею информация от НТС заслуживает «полного доверия». Круг замкнулся... А сейф ЦРУ для очередной подачки на содержание этой шайки мошенников открылся. Что и требовалось!

От вопросов, связанных с заданием Сологубова, Романов неожиданно перешел к общим, видимо, наболевшим, иначе едва ли у него прорвалось бы такое. Протирая кусочком замши очки, он заговорил о трудностях в НТС с кадрами, затем о мерах, которые принимаются, чтобы выправить

это положение.

— Наши американские друзья, — сказал он, — разрешили нам широко использовать в антикоммунистической работе немцев, англичан, французов и австрийцев. Но мы не станем ограничиваться лишь этими национальностями. Мы будем приобретать своих людей там, где целесообразнее. Только при таком условии возможно разрешить двуединую проблему: чтобы наши американские друзья были довольны нами и всегда ощущали нужду в реальной помощи от НТС...

После этого разговора в пятницу Сологубов полтора дня писал отчет. Сегодня с утра Романов прочитал его.

Вытерев платком блестевшие от пива красные чувственные губы, босс сказал:

— Я доволен вашим докладом. И вообще всей поездкой в Советский Союз. Чувствуется, вы основательно поработали там.

Потом Романов как-то вдруг (видимо, это была его манера вести разговор) стал предавать анафеме каких-то неизвестных Сологубову «опасно щепетильных демагогов», которые отрываются от земной действительности и ставят под сомнение моральность отношений НТС с иностранными разведками, в частности с американской. Похоже, речь шла о некоторых рядовых членах НТС, начинавших понимать, куда их затянули по политической слепоте главари этой антисоветской организации.

— Чистоплюи безмозглые! — цедил сквозь зубы Романов, багровея мясистым лицом. — Они бы не то запели, если бы знали, например, что из всех затрат нашего издательства «Посев» лишь около двадцати процентов окупается выпускаемой печатной продукцией, а остальное ежемесячно нам ассигнуют американцы. Без их денежной помощи мы даже простой листовки отпечатать не можем. Не на что! Это я вам, Петр Константинович, доверительно говорю, как человеку, умеющему здраво думать и давно сжегшему мосты за собой. — Романов отпил глоток из кружки. — Всем этим моралистам-демагогам пора бы усвоить элементарную истину: кто платит, тот вправе и распоряжаться нами по своему усмотрению.

Сологубов все еще не понимал, куда тот клонит и вообще зачем об этом говорит. Оказалось, неспроста. Минутой позже Романов предложил ему поехать в Лондон в качестве представителя центра НТС при школе английской разведки, где будет обучаться небольшая группа недавно завербованных энтээсовцев.

— Евгений Романович, а почему вы решили туда направить именно меня? — спросил Сологубов с затаенной тревогой. Эта поездка сейчас ему была ни к чему.

— Буду с вами до конца откровенен: из тех функционеров, кому мы по-настоящему верим, мало кто знает английский язык.

— И что в Лондоне я должен делать?

Сологубов уже начинал догадываться, в чем будет состоять его миссия. За годы скитаний на чужбине, общаясь с эмигрантами и «перемещенными лицами», попавшими в орбиту НТС, он давно понял, что житейское благополучие главарей этой антисоветской шайки зиждется на гнусном обмане ее рядовых участников — типы, подобные Головастику, влачат жалкое существование. Зная, что прямая передача, а точнее, продажа иностранным разведкам людей, завербованных в НТС под демагогическим лозунгом «независимости от иностранных сил и идейного служения родине», может привести к нежелательным последствиям, «пастыри» сего союза делают все, чтобы их «заблудшие овцы» как можно дольше не разобрались в истинном положении вещей. В частности, с этой целью практикуется прикомандирование к американским и английским разведшколам, где обучаются энтээсовцы — будущие шпионы, наиболее надежных в идейном отношении членов организации. Сологубову было известно, что в одну из таких разведшкол, находящуюся в США на территории лесной фермы в 37 милях к югу от Вашингтона, в апреле этого года был направлен его знакомый Осип Жменьков. А теперь, выходит, дошла очередь и до него самого.