Чекисты рассказывают. Книга 7-я

Востоков Владимир

Женщина что-то ответила. Ей нездоровилось, и она второй день не поднималась с постели.

Карониди хлопнул дверью. На улице дождило, пешеходов было мало.

Пройдя несколько кварталов быстрым шагом, он остановился. Огляделся по сторонам. Позади никого не было. Только разбрызгивая лужи, мчались автомобили.

Нестор пришел на стоянку такси, сел в свободную машину.

— Пожалуйста, побыстрей. В Месхети.

Когда водитель развернул машину и прибавил газу, Карониди облегченно

вздохнул.

Полковник Забродин прибыл из Москвы в Тбилиси в самое слякотное время. По улицам бежали потоки воды. Шел снег и тут же таял. В гостинице «Интурист», куда они подъехали вместе с встречавшим его капитаном Гогоберидзе, было холодновато.

— Да, невесело сейчас полковнику Асатиани, который выехал к тайнику Махмуда, чтобы руководить изъятием запрятанных вещей, — заметил капитан. — Тайник находится на берегу озера. Там теперь такая грязища!

— Почему же он не поехал раньше, когда была хорошая погода?

— Об этом тайнике Махмуд рассказал только вчера. До сих пор изворачивался. — Гогоберидзе коротко поведал о результатах расследования.

Спустя час Забродин отправился в КГБ. Полковник Асатиани, который теперь занимался этим делом, был уже на месте, и они встретились как старые друзья.

— Как ваша поездка? — спросил Забродин.

Асатиани поднялся из-за стола, открыл сейф, и Забродин увидел два миниатюрных фотоаппарата, два пистолета, кучу различных шпионских «мелочей».

— Какие сведения передавал за границу Махмуд?

— Говорит, немногое: сколько железнодорожных составов проследовало и с какой маркировкой, о движении автомашин; послал описание одного шоссейного моста. Они хотели наладить регулярную связь через границу с помощью Эрушетова. Когда мы направили в горы брата Эрушетова и тот убедил Хасана спуститься в селение и сложить оружие, тут-то все и раскрылось. И мы арестовали Махмуда. Впрочем, вы это знаете.

— А что Нестор?

— Никаких перемен. Сидит в своем убежище в Кутаиси, как сурок, на улице не появляется. Возможно, кого-то ждет. Махмуд заверяет, что он ничего о его связях не знает.

— Может быть, послушаем арестованного еще?

Асатиани распорядился, и вскоре Махмуд предстал перед ними. Сейчас он был сдержан и казался даже ниже ростом.

— Садитесь, Кулиев, — сказал Асатиани. — Можете курить. И постарайтесь вспомнить связи Карониди.

— Клянусь аллахом, ничего не знаю. Он не рассказывал. Мне теперь нечего скрывать, после того как я рассказал вам о тайнике.

— А где Карониди может скрываться?

— Не знаю. Один через горы уйти он не мог. По-видимому, у него здесь кто-то есть.

— Ну хорошо. Расскажите о себе, как встали на такой путь?

Махмуд задумался, тяжело вздохнул:

—

Мне придется много вспоминать.

— Ничего, мы потерпим, — ответил Асатиани.

— В 1941 году я был мобилизован в Советскую Армию, — начал Махмуд. — Через полтора месяца отправили в Крым, на фронт. В мае 1942 года часть, в которой я служил, натиском фашистов была прижата к морю. Бои продолжались семь дней. Все смешалось, мы не знали, где кто находится, потеряли связь с командованием, попали в плен.

Вначале меня вместе с группой солдат-кавказцев отправили в Австрию, затем — в Италию, где я работал на восстановлении дорог. Я с ужасом вспоминаю эти годы. Иногда по ночам просыпаюсь от собственного крика... Потом пришли американцы. Нас передали в их распоряжение и поместили в лагерь около Неаполя. Всего в лагере было около ста пятидесяти бывших советских граждан.

Я хотел вернуться домой, но в лагере появился один мужчина, житель Ахалцихе, и рассказал, что в Советском Союзе бывших военнопленных уничтожают. Только много позже я понял, что это был провокатор. Если бы я только знал, как обернутся события! Вай-вай! — Махмуд обхватил руками голову

— Пожалуйста, без эмоций! — остановил его Асатиани. — Продолжайте.

— Вместе с другими военнопленными, выходцами с Кавказа, я был отправлен в пограничное с СССР государство. Это произошло неожиданно, мы даже не знали, куда нас везут. Нас доставили в небольшой поселок, где жандармы каждого спрашивали, откуда родом, где семья, есть ли желание вернуться домой. Я сказал, что хотел бы возвратиться на Родину. Мне ответили, что по возвращении буду уничтожен, и я, поверив лжи, остался в этой стране.

В том же поселке я познакомился с Нестором Карониди. Изредка мы встречались, вели разговор о том о сем и, случалось, распивали бутылку вина. Потом Карониди надолго исчез.

В 1956 году ко мне домой пришел Ислан-бей. В поселке его знали как большого начальника. Он был одет в форму жандармского офицера, и хозяин дома, где я снимал комнату, держался с ним заискивающе. Ислан-бей оглядел мое убогое жилище, сел на стул и сказал:

— Ай, ай-я! Как бедно ты живешь! В доме у тебя ничего нет, и ты не можешь даже угостить друга!

Я развел руками, давая понять, что в этом не моя вина.

— Хорошему человеку нужно помочь. Ты будешь работать со мной, и у тебя появятся деньги!

— Спасибо, господин. Что я должен буду делать?

— У тебя есть родственники там? — Ислан-бей кивнул в сторону Советского Союза.

— Нет, никого не осталось...

— Ты подумай над моим предложением, а я к тебе еще зайду.

Спустя некоторое время опять появился Карониди и посоветовал принять предложение Ислан-бея.