Чекисты рассказывают... Книга 2-я
Шрифт:
— К кому же он ходит, фрау Кюглер?
— Вчера, как только он появился, я приоткрыла дверь. Он зашел в квартиру номер девять. Я живу на третьем этаже и эта квартира рядом с моей. У нас общий балкон.
— Кто же там живет?
— В том-то и дело, что фрау Кокрофт и ее муж две недели тому назад куда-то выехали. И квартира пуста...
— Действительно странно, фрау Кюглер. Спасибо вам. Мы попробуем разобраться. Могу я надеяться, что если понадобится ваша помощь, вы не откажете?
— Конечно, господин Забродин.
...Через
— Лопнуло ваше дело с магазином на Ландштрассе, — голос у Грегга был раздраженный. — Когда, господин Пронский, наконец, вы будете давать мне настоящие дела, а не мыльные пузыри?
— Я делаю все, что могу, господин Грегг. Почему лопнуло?
— Потому, что вы опоздали! Там уже работают англичане. Мы не можем мешать друг другу.
— Но ведь я не знал!
— Мистер Грегг, вас просят к телефону, — вмешалась в разговор секретарша.
— Извините. Курите. — Грегг протянул Пронскому пачку сигарет. — Алло... Да... Я — Все нормально. «Операция освещение»? Да... Все в порядке, мистер Роклэнд, В магазине... Ковры... Да, да... Занят... Пожалуйста... — Грегг повесил трубку и, обращаясь к Пронскому, сказал: — Нужно работать оперативней, господин Пронский. Я хочу платить за ценную информацию, а не за пустые разговоры.
— Вы видите, я стараюсь.
— Плохо стараетесь! Вот недавно один мой агент дал информацию! Учитесь! Этой информацией заинтересовались в Вашингтоне! Вот как нужно зарабатывать деньги, господин Пронский! Скоро мы будем знать все, что делается у русского посла...
Пронскому надоели брюзжания Грегга, и он только делал вид, что слушает. Но последняя фраза его насторожила. «Что затевает Грегг? — Пронский лихорадочно думал, каким путем это выяснить: — Спрашивать нельзя. Но того, что сказал Грегг, слишком мало! Не за что уцепиться. А они готовят что-то серьезное!»
Пронский ушел от Грегга, так ничего и не узнав.
Отдушиной для Пронского были встречи с Забродиным. Дом на Кюлерштрассе стал для него родным домом. Отношения с Забродиным установились товарищеские, непринужденные. К сожалению, посещать этот дом он мог только изредка.
Через несколько дней, войдя в комнату и усаживаясь за стол, Пронский сказал:
— Я для вас кое-что узнал! Владелец магазина на Ландштрассе, о котором вы меня спрашивали, связан с английской разведкой, — и Пронский передал содержание разговора с Греггом.
— Теперь ясно. Будем принимать меры, — сказал Забродин. — Вы это прекрасно придумали! А что это за «Операция освещение»? Ничего больше узнать не удалось?
— «Операция освещение». В чем она заключается — ума не приложу! Задавать Греггу вопросы я не рискнул.
— Может быть, Грегг еще вернется к этому разговору?
— Мало вероятно...
— Не проверяет ли он вас?
— Не думаю...
Расставшись
«Как в китайской сказке о непобедимом тесте: чем сильнее месишь тесто, тем оно становится пышнее... Вместо одной проблемы выросло несколько более сложных и опасных».
От обилия разрозненных фактов у Забродина раскалывалась голова. К имеющимся сведениям о том, что в магазине на Ландштрассе работают англичане, что в вещах консула Нечаева роется фрау Диблер, что какой-то загадочный человек по утрам посещает дом, расположенный по соседству с посольством, прибавилась еще информация о том, что американцы готовят какую-то «Операцию освещение», что Грегг получил от кого-то из русских важные сведения...
Забродина мучила бессонница, он даже осунулся.
— Что с вами? — спросил его Гриценко, когда Забродин зашел к нему через несколько дней.
Забродин рассказал о сообщении Пронского.
— Из кожи вон лезут, гады! Давайте проводить совещания.
Гриценко и Лунцов в течение трех дней рассказывали в разных коллективах, как иногда неопытные люди попадали впросак, как американские, английские и французские агенты под разными предлогами пытаются знакомиться, а затем втягивать в какие-нибудь авантюры наивного человека.
Особенно оживленно прошло собрание в Управлении советским имуществом в Австрии. К Лунцову потянулись люди. Величко, муж и жена, наперебой рассказывали, как заметили, что за ними следят.
— Что мы им сделали? Что им нужно? — с возмущением говорили они.
Вслед за Величко о слежке сообщил Лопухов из нефтяного управления. Просил подсказать, что он должен делать.
Как должен поступить человек, когда заметит за собой слежку в чужой стране? Жаловаться властям? Протестовать? Но австрийские власти ни за что не отвечают. Какой смысл жаловаться?
Забродин, Гриценко и Лунцов все же решили рекомендовать в таких случаях обращаться к полицейским. Просить задержать подозрительных лиц. Если полицейские не будут принимать мер, тогда можно говорить с властями.
Гриценко и Забродин рассказали о слежке Верховному комиссару и просили его совета и помощи.
— Что вам известно о лицах, которые ведут наблюдение? — спросил Иртенев.
— Ничего.
— Жаль. Я бы мог сделать представление властям, но сейчас я не могу сказать ничего конкретного. Кто они? Как их фамилии? Гражданами каких государств являются? Не говоря уже о том, по чьему заданию действуют. Австрийский канцлер скажет: «Помилуйте, почему вы считаете, что это австрийцы?» Американский, английский и французский Верховные комиссары поднимут меня на смех. Они заявят, что знать ничего не знают...