Челноки
Шрифт:
— Да не… Болгары же к нам хорошо, — пожал я плечами. — Их Живков даже шестнадцатую советскую республику сделать хотел. Давай вон того еще спросим.
На этот раз выбрал импозантного мужчину в очках — черепаховая оправа, толстое стекло. Седой, прилично одетый, спокойный и уверенный взгляд — пред нами явно источник достоверного знания.
— О, дорогие товарищи! — обрадовался он, выслушав нас. Говорил почти без акцента. — Идите два квартала прямо, поверните направо.
— Одна женщина тоже сказала направо, теперь нам назад? — внимательно посмотрел на
— И еще вот так наверно кивнула? — рассмеялся тот.
— Ну да…
— Типичная проблема, так у вас говорят? У нас всё наоборот. Болгары, отрицая, кивают вверх-вниз. Когда соглашаемся, качаем головой вправо-влево. У этой национальной особенности есть свои корни. Скорее всего, миф, но характерный. Во время османского… ига, правильно? Турки приставляли к горлу болгарина нож и спрашивали, отрекается ли от веры христовой. Если помотать головой, сказав «нет», то клинок порежет кожу, поэтому люди молча кивали, договорившись поменять эти жесты местами. Ну, а «направо» по-болгарски — «прямо». Женщина сказала вам верно.
— Вы так хорошо говорите по-русски…
— Потому что заведующий кафедрой, — улыбнулся профессор. — У нас русский язык обязателен для изучения в школе. «Добре дошли», как мы говорим. Успех скепи другари!
Лешка стыдливо спрятал за спину бутылку и, растрогавшись, пожал профессору руку. Бывают же настолько интеллигентные и приятные люди! А еще баницы, пиво! Впору остаться.
Как оказалось, время тут летит незаметно, автобус ждал уже час. Встретили нас, мягко говоря, неприветливо. Раскрасневшийся Толик в запале топал ногами, угрожал штрафами, карами, и под его бубнёж я умиротворенно заснул на заднем сиденье.
Ум привыкает ко всему, поэтому пейзаж в стиле «баунти» шока не вызвал. Решив, что надо действовать быстро, я сразу направился к заросшей густым лесом горе, что возвышалась над бухтой. Секрет сновидения должен быть там, на пляже ничего нового уже не увижу.
Джунгли встретили густым ароматом цветов и гниющей листвы. Здесь полумрак, воздух плотный и влажный. Сквозь густую листву едва пробивался солнечный луч, играя бликами в росинках на паутине. Деревья переплетались кронами, лианы опутывали стволы и мохнатыми гирляндами свисали с ветвей. Под треск цикад перекликались и щелкали невидимые с земли обезьянки и птицы.
К счастью, тропинка тут всё же была, иначе понадобилось бы большое мачете. Углубившись в лес, я быстро нашел оплетенную мхом и лианами хижину. Казалось, она давно стала частью джунглей. Чуть ниже по склону ручей и мангровый лес, который заливало приливом. Следов человеческой активности вроде бы нет, куриных ног под избушкой тоже не видно.
Подойдя, осторожно толкнул дощатую дверь. Открылась легко. Значит, кто-то живет, иначе давно заросла бы лианой.
Сделав шаг, услышал угрожающий писк и быстро пригнулся. Зашумев крыльями, вылетела стая летучих мышей. Засранный ими пол мерзко лип под ногами. В стенах щели, в крыше дыра, везде пыль, грязь, паутина. Из обстановки лишь пара ветхих и сломанных стульев.
Как только
На самом деле это здорово меня успокаивало. Что бы там ни было, оно ничего сделать не может. Я же сейчас в автобусе еду. Лишь бы не обосраться со страху.
Решительно взявшись за ручку, резко открыл и отпрянул, ожидая прыжка и леденящего воя чудовищ. Но по классике жанра, там затаились, ожидая, когда сам спущусь вниз. Видимо, тоже смотрели хорроры.
«Тут есть кто-нибудь?» — подыграл я, стараясь органично вписаться в канон. Быстрее начнем, быстрее закончим. Нечего долго тянуть.
Но упрямая нечисть зловеще молчала, приглашая к себе в темноту. Хочет растянуть чертов сон на несколько серий, а мне ведь работать. «Загорка» и баница, девчонки и гитарный перебор у ночного костра. Юность проходит, дел же полно.
Я лег на пол, опустил в подпол голову, осторожно принюхался. Запах могильный, тяжелый, сырой. Так и несет мертвечиной. Лестница есть, но спускаться бессмысленно, не увижу вообще ничего.
У люка какие-то тряпки и мусор. Пошарив рукой, распугал сколопендр, но нашел заправленную керосиновую лампу и спички. Для меня ведь оставили, монстру они вряд нужны.
Несмотря на мой гонор, пальцы дрожали, когда зажигал. Даже иллюзия могла быть очень страшной, а я до конца еще не был уверен, что это всё сон.
Подпол оказался на удивление чистым. На столе колбы, склянки, реторты с чем-то подозрительно красным. Но главное — в центре. Там стоял гроб.
Глава 4
Всю дорогу до Нови Пазар проспал. Вернее, исследовал жутковатую хижину в джунглях, но кто ж мне поверит? Проснулся в самый интригующий и страшный момент, когда стал открывать крышку гроба. Вероятно, я закричал, потому что в автобусе смотрели, как на придурка.
— Ты чо, Мить? — пихнул меня Лешка.
— А? Да не… — сонно потянулся я. Дневной свет слепил после темного и сырого подвала. — Приснилось чаво-то…
— Так ты ж не спал.
— Да ну? И что же я делал?
— Ты не в себе что ли? — округлил он глаза. — Тихо!
По проходу к нам двигался бюст, за ним медсестра. Вид у Светланы был озабоченный.
— С вами, юноша, что? — мой лоб потрогали холодной ладошкой.
— В смысле? — я заставил себя поднять взгляд чуть повыше.
— Приступ, припадок? У вас так часто бывает? — она несколько раз энергично встряхнула термометр, и под маечкой точно запрыгала пара мячей. — На вот, померяй.