Человеческая комедия

Сароян Уильям

Ребята направились к Гендерсону. Вместо того чтобы идти по мостовой или по тротуару, они шли проходными дворами, пересекали пустыри, перелезали через заборы. Им хотелось пройти самым трудным путем, достойным искателей приключений. Позади, на безопасном расстоянии от них, следовал Улисс.

– Спелые абрикосы – почти самые вкусные фрукты на свете, – подзадоривал Агги членов своей шайки.

– А разве абрикосы поспевают в марте? – поинтересовался Ники Палута.

– Во-первых, уже почти апрель, – сказал Агги. – А во-вторых,

если печет солнце, ранние сорта созревают тут же.

– Но ведь все время идет дождь, – возразил Альф Райф.

– А откуда, по-твоему, в абрикосах сок? – спросил Агги. – От дождя. Дождь тоже нужен абрикосам, не только одно солнце.

– Солнце светит днем, а дождь идет ночью, – сказал Шэг Манугьян. – Сначала их греют, а потом дают пить. Вот посмотришь, на дереве будет ужас сколько спелых абрикосов!

– Дай бог, – сказал Альф.

– Для абрикосов еще рановато, – усомнился Ники Палута. – В прошлом году они поспели только в июне.

– Так то в прошлом году, – сказал Агги, – а это в нынешнем.

Остановившись шагах в ста от знаменитого абрикосового дерева – такого зеленого, красивого и такого старого и ветвистого, – мальчики решили сперва им полюбоваться. Дерево росло во дворе у Гендерсона в самом углу. Вот уже десять лет, как соседские мальчишки совершали набеги на абрикосы старика Гендерсона. Хозяин с радостным нетерпением поджидал их каждую весну, спрятавшись в своем покосившемся домике, – он приводил в восторг мальчишек, появляясь в последнюю минуту и спугивая их со двора. И сейчас, отложив свою книгу и притаившись за занавеской, мистер Гендерсон глядел на них, приговаривая:

– Ты подумай! Пришли воровать абрикосы в марте, в разгаре зимы. Ты только на них посмотри! – Он украдкой выглянул в окно и прошептал, словно сам был одним из мальчиков: – Ну и ну! Явились! Хотят обчистить дерево старика Гендерсона. Вот они, тут как тут. Теперь только не торопись, старик, ха-ха! Погляди-ка на них. Вон на этого маленького! Да ему же, ей-богу, не больше четырех лет! Это уж какой-то новенький! Ну, смелее, смелее! Марш к моему чудесному старому дереву. Эх, если бы я мог заставить абрикосы поспеть для вас поскорее…

Мистер Гендерсон следил за тем, как Агги дает команду мальчишкам и ведет их в атаку. Ребята с опаской окружили дерево; страх у них боролся с надеждой. Если абрикосы и были еще зеленые, все равно они росли в чужом саду на дереве у Гендерсона. Дело нисколько не менялось от того, что они устроили набег на абрикосы, которые еще не созрели. Конечно, им хотелось, чтобы абрикосы были спелыми. Но, так или иначе, ребят обуревал страх. Они боялись Гендерсона, боялись греха, поимки, возмездия, а особенно боялись того, что пришли чуть-чуть рано. Боялись, что абрикосы еще неспелые!

– А может, его и дома-то нет, – прошептал Ники Палута, когда они подходили к самому дереву.

– Дома, – сказал Агги. – Он всегда дома. Ясное дело: прячется. Ловушка! Хочет

нас застукать. Поосторожнее! Почем знать, откуда он может выскочить? А ты, Улисс, сейчас же иди домой!

Улисс покорно отошел на три шага и остановился, чтобы поглядеть на эту необыкновенную дуэль с необыкновенным деревом.

– Ну как, поспели, Агги? – спросил Шэг. – Видишь, там что-то желтое!

– Одна зелень, – сказал Агги. – Но это листья. Абрикосы под ними. Тихонько! Где Лайонель?

– Здесь, – прошептал Лайонель. Он был до смерти напуган.

– Ну, – скомандовал Агги, – будьте наготове! Если старик Гендерсон появится, бегите со всех ног!

– А где он может быть? – спросил Лайонель так, словно Гендерсон был невидимкой или мальчиком-с-пальчик и мог выпрыгнуть на них из травы.

– То есть как это – где? – сказал Агги. – Конечно, в доме. Но с Гендерсоном никогда не знаешь наверняка. Может, где-нибудь прячется, хочет застукать врасплох.

– Кто полезет на дерево, ты? – спросил Альф Райф.

– А кто же еще? – сказал Агги. – Конечно, я, но сначала посмотрим, поспели ли абрикосы.

– Спелые они или зеленые, все равно надо стянуть хоть несколько штук, – сказал Шэг Манугьян.

– Не беспокойся, стянем. Если спелые, то нарвем побольше.

– А что ты скажешь завтра в воскресной школе, Агги? – спросил Лайонель.

– Красть абрикосы – это совсем не то, что красть, как в Библии, – сказал ему Агги. – Совсем другое дело.

– Тогда чего же ты боишься? – спросил Лайонель.

– Кто боится? Просто я говорю, что надо быть осторожнее. Какой толк, если тебя накроют?

– Не вижу я никаких спелых абрикосов, – сказал Лайонель. – Дерево вижу – просто-напросто большое дерево, зеленое. А ведь оно красивое, это дерево, правда, Агги?

Шайка была уже почти под самым деревом, Улисс следовал за ними немножко поодаль. Сам-то он совсем не боялся. Ничего толком не понимая, он был убежден, что все это очень важно: и насчет дерева, и насчет абрикосов. Мальчишки всматривались в ветви старого дерева, зеленевшего молодой листвой. Абрикосы были совсем маленькие, совсем зеленые и уж наверняка совсем твердые.

– Нет, не поспели, – сказал Альф Райф.

– Ага, – согласился Агги. – Надо бы им постоять еще пару деньков. Хотя бы до будущей субботы.

– Да уж до субботы как пить дать, – сказал Шэг.

– Но зато их тут уйма! – сказал Агги.

– Нельзя же возвращаться с пустыми руками, – сказал Шэг. – Сорвем хотя бы один – все равно, спелый он или нет, – хотя бы один-единственный!

– Пожалуйста, – сказал Агги. – Я полезу. А вы будьте наготове.

Агги ринулся к дереву и уцепился за одну из нижних веток. Вся его шайка, мистер Гендерсон и Улисс восторженно следили за ним, затаив дыхание. Но вот мистер Гендерсон вышел из дому на заднее крыльцо. Мальчишки бросились врассыпную, как стайка вспугнутых воробьев.