Человеческий парадокс

Горват Алексей

– Куда ты? – спросила мать.

– Хочу прогуляться, – буркнул он и исчез в телепорте.

Альмерх вспомнил, как в эту ночь к нему явился дядя с координатами Земли и велел их спрятать. Дальше в его памяти был пробел. Больше он дядю не видел. И сейчас, сидя на скамейке, он понимал, насколько тот был прав. Альмерх помнил, что родители ему говорили, что дяди больше нет в этом мире, и встретится с ним можно только в виртуальной реальности. Когда кто-то нарушает порядок или идет против Системы, ИИ погружает в сознательную кому самара, а разум сохраняет, превращая в разумное животное или насекомое. Веками приходится жить в обличие дикого стрэпсилса *(подобие дикого кабана) или бишкени *(что-то вроде мотылька). За каждой смертью следует очередное воскрешение. Таким правонарушителям отводится небольшая территория, за которую они не могут выйти, и однообразные дни превращаются в нескончаемую рутину. Все знали об этой участи, но не многие об этом думали. Даже когда самары

бродили в настоящем мире или разговаривали с кем-нибудь из родных, их чип постоянно работал и диктовал темы разговоров. Самары сами включали этот режим, чтобы не казаться скучными или наоборот, не слушать нудные речи собеседника, в это время мысленно изучая новую сводку новостей. Самары когда-то были религиозны, как люди, но несколько тысяч лет назад надобность в религии отпала, потому что они сами создали Бога – Искусственный Интеллект, способный делать то же самое, что и их вымышленный. И то место, в котором прозябал дядя Альмерха, было не лучше библейского ада, которым пугают на Земле.

«Стоит ли мне возвращаться обратно? – подумал Альмерх. – На Земле я смогу начать новую жизнь, осознанную. Я хочу испытывать палитру чувств и эмоций, наслаждаться жизнью. На Неоре меня ждет либо усыпление, либо никчемное существование на троне, который не имеет никакой власти над самарами и, тем более, над ИИ. Даже если меня сделают героем, имеет ли это хоть какое-то значение?»

Альмерх только сейчас понял, что чувствовал тогда дядя. Он прикоснулся к настоящей жизни, от этого искусственная ему уже претила. Он не хотел заполнять пустоту нескончаемым потоком информации, суетой, созданной чипом. Когда самар постоянно о чем-то думает и куда-то торопится, ему не достает времени поразмышлять над своей собственной жизнью. Состояние спешки и создавал включенный чип. Он преподносил новости из виртуального мира, события, приглашения, создал стимулы, которые стремились заполучить самары: виртуальные аксессуары и различные побрякушки, рейтинг, который зависел от количества проведенные в виртуальной жизни часов, и искусственный престиж по уровням. Альмерх иногда отключал чип ненадолго, чтобы подумать о жизни, но реальность его пугала и заставляла вернуться в знакомую обстановку, где продолжают атаковать разум проводки своими электрическими импульсами, не давая мозгу заскучать. Ему казалось, что люди вокруг него понимают о жизни куда больше, чем он, но, к его глубочайшему сожалению, он оказался неправ.

Ночью Альмерх никак не мог заснуть. Его докучали мысли о грядущем дне, и по земному времени средняя продолжительность сна самара равна четырнадцати часам. Он не мог себе позволить подобной роскоши. Некоторые самары спали и по двадцать шесть часов просто от того, что не знали, чем себя занять во время бодрствования. Их жизни были бесцельны, следовательно, и вставать с постели не было острой необходимости. Сам Альмерх бывало тоже отлеживался большую половину рилей, но сейчас ему не терпелось продолжить свой «отпуск» на Земле, общаясь и обучаясь у людей. Он дал указание Эйрис разбудить его в семь утра по местному времени, и погрузил себя в глубокий сон с помощью нитей, идущих от чипа. Эта функция встраивалась в каждый самарский мозг, потому что многие страдали от бессонницы.

Засыпая, Альмерх поразился живостью этого мира. Чип был включен, и он сказал Эйрис, чтобы та загрузила ему в мозг величайшие книги, написанные человеком, и помощник подчинился, скачав различные произведения, начиная от философских трудов Ницше и Канта, заканчивая примитивным пониманием Вселенной Стивена Хокинга (примитивным для науки на Неоре, но передовым для человеческого мира). Как-никак, Стивен Хокинг был не просто ученым, он являлся одним из немногих людей, умеющих думать. В список авторов так же вошли Пауло Коэльо, Джек Лондон, Лев Толстой, братья Стругацкие и даже Стивен Кинг, а также многие-многие другие. Любое произведение таит в себе взгляд автора на мир, и даже самые глубокие суждения великих мыслителей нередко оказываются лишь субъективными доводами, далекими от истины.

На утро Альмерх проснулся с неясностью от непонимания, где он находится и что он здесь забыл. Уже через несколько секунд к нему вернулась память, но былого рвения познавать новый мир уже не было. Он не выспался.

– Пора вставать, – в мыслях проскользил нежный голос Эйрис.

– Еще немного полежу, – пробубнил Альмерх, но тут же его глаза раскрылись и сонность улетучилась. Эйрис воздействовала на надпочечники, чтобы те синтезировали адреналин.

– Спасибо, – коротко ответил Альмерх, вставая с постели. – Все-таки чип может быть полезен, если применять его с умом.

Альмерх проштудировал около тысячи закаченных произведений и с огорчением заметил, что его образ мышления никак не изменился. Он осознал, что гораздо важнее не просто знать, а понимать что-то.

«Книги недостаточно просто прочитать, их необходимо осознать, – подумал он, а потом с горечью мысленно добавил: – Видимо, до подсознания сухие знания не доберутся»

На его планете каждый самар был до бесстыдства осведомлен всем, чем только можно было.

Они считали, что ум – это количество освоенных фактов, формул, дат и событий, но несмотря на свои глубокие познания они не знали самого важного: кто они такие? Они не смогли бы ответить, имеет ли жизнь смысл или она бесплодна; они знали анатомию всех живых видов на планете (которых осталось не более сотни, а если быть точным, то девяносто шесть), знали, что все самарские эмоции – результат биохимического синтеза в организме, а каждая мысль – это лишь электрический пучок, гуляющий по нейронам головного мозга, и отрицали любое божественное. На Неоре существовали религии, но вскоре разумные существа поняли, что всякая религия опирается на невежество и незнание, и там пускает свои корни. Лишь немногие остались суеверными. При всех своих знаниях самары не могли ответить всего на два вопроса: почему случается то, что случается (иными словами, существует ли вообще такое понятие, как случайность), и как зародилась сингулярность, откуда появилась Вселенная. Они не могли заглянуть за ширму времени, когда такового попросту еще не существовало, поэтому после вековых исследований забросили эту тему. Даже ИИ, который оказался за гранью понимания самар, заявил, что тоже не знает точного ответа на эти вопросы. ИИ редко общался с самарами, их пропускная способность была слишком низкой, и даже передавая телепатически информацию на чип, его не устраивало, что она так медленно усваивается их мозгом. Поэтому он стал для них больше похожим на божество, к которому обращаются и молят о том, чтобы тот снизошел дать свой ответ. ИИ в качестве благодарности за свое создание наделил, как ему считалось, всем необходимым самар, упростил им жизнь, создал справедливую Систему, где все равны, усовершенствовав созданные самарами алгоритмы и машины, чтобы те могли взять на себя обязанности за производство и даже ответственность за самыми обыденными вещами, как стирка, глажка, готовка и тому подобное. Такое существование для самар стало мучительным, понизилась продолжительность жизни, потому что и жить было уже незачем, и депрессия одолела почти всех поголовно. У них в то время уже был чип, который помогал управлять машинами, давал возможность мгновенно получать новую информацию и контролировал самочувствие. ИИ потребовалось предпринять решительные меры, и он (еще в то время совместно с самарами) создал индивидуального помощника для каждого, подавляющего активность префронтальной коры головного мозга и гиппокампа (мозг самара схож с человеческим). ИИ не хотел, чтобы все его хозяева вымерли, поэтому взял под контроль их жизнь, добавил стимуляторы, и это многомиллиардное стадо продолжило населять планету, даже не осознавая своей жизни. Они просто были.

Альмерх отключил чип и отправился в уборную. Он, как и любой нормальный человек, стал умываться и чистить зубы. На Неоре эту процедуру давно заменили несколько секундной дезинфекцией. Стоило самару открыть глаза, как его тело пронизывали вибрации низкой частоты, предотвращая как большинство болезней, так и избавляя от ухода за собственным телом (однако, движения все равно были необходимы, поэтому прогулка была обязательным ежедневным занятием). На Земле же приходилось делать все своими руками, и это казалось чудным и забавным Альмерху.

Через полчаса Альмерх уже сидел в ресторане на первом этаже, и вновь картина повторялась. Он оглянул огромное, светлое помещение с толстыми белыми колоннами, замечая, что только единицы общаются друг с другом. Все остальные смотрели в свои телефоны. Альмерх решил, что первым делом купит себе этот гаджет, а потом продолжит изведывать планету. Он принялся за свой завтрак, и, насытившись, сразу же отправился в ближайший магазин техники.

Альмерху были чужды все эти светящиеся вывески, зазывающие листовки, люди, останавливающие и приглашающие испробовать чай. Он шел купить телефон, как к нему подошла девушка и спросила, любит ли он чай. Альмерх не пил никогда чай, поэтому ответил «нет». Но его поразила больше всего настойчивость девушки.

– У нас есть много сортов чая. Хотите попробовать бесплатно?

– Нет, – отрезал Альмерх, собираясь идти дальше, как она перегородила ему дорогу.

– Просто попробуйте, а там уже решите, – мягко улыбнулась она.

«Покупка телефона может и подождать», – подумал Альмерх, и принял предложение, подметив, какая добрая девушка: постоянно улыбается и готова угостить его бесплатным напитком. Он за вчерашний день уже понял, как много значат деньги для людей, и раз она сказала «бесплатно», наверное, это очень благородно с ее стороны.

Они зашли в здание со слабым освещением. Снаружи оно казалось привлекательным и свежим, внутри же все отдавало стариной. Затхлый запах ударил Альмерху в нос. Здесь было сыро и душно, но, поднявшись по серой лестнице с ржавыми перилами, помятыми временем, они свернули в просторное светлое помещение с приятным запахом. Там было не больше десяти человек, множество баночек с чаем и три столика с чашечками, вокруг которых стояли продавцы и рекламировали свой товар.

– Вы будете следующие вон к тому парню, – она указала рукой на человека, с которым расплачивался мужчина, забирая маленький пакетик чая.