Человек без площади
Шрифт:
— Семен Петрович! — воскликнул я с изумлением.
Он тоже узнал меня и пошел мне навстречу.
Боже мой! До чего может измениться человек в течение каких-нибудь
— Готовлюсь к зимовке, — сказал он, — очень, знаете, утомительно каждый день в Москву ездить… но приходится… Впрочем, я на днях начинаю процесс… У Арбузова ведь не может быть никаких данных. Юристы говорят, что закон — на моей стороне.
— Ну, а супруга как? — спросил я и покраснел, поняв неуместность моего вопроса.
— Мерси… Ее тоже незавидное положение… в одной комнате с неизвестным человеком… да и страшно ей… она с детства привидений боялась… только вот разве что к Москве она очень привязана, ни за что уезжать не хочет… Она ширмочкой… вы простите, у меня насморк… отгородилась.
И он долго сморкался, немного отвернувшись.
Кругом было тихо.
Иногда
Вдали печально, словно плача об ушедшем лете, просвистел поезд. Темнело.
Пора было возвращаться в Москву.
Мы расстались.
Человек без площади снова уселся на пень и опять погрузился в задумчивость.
А я быстро шел к полустанку и, сознаюсь, с нехорошею радостью думал о своей маленькой, но неоспоримой комнатке с исконным видом на Замоскворечье и с такою мягкою широкою кроватью.
И немного это — шестнадцать квадратных аршин, но радуйтесь, обладающие ими, и плачьте, их утратившие.
В начале зимы, простудившись в поезде, умер Слизин.
Стахевич и Арбузов в настоящее время успешно содержат интимное кабаре.
Анна Яковлевна еще похорошела, но, пожалуй, слишком полна.
Граждане, не общайтесь с загробным миром.
1927