Человек без страха

Карр Джон Диксон

– Прежде всего, – сказал он, – я хочу, чтобы вы оба поклялись именем всемогущего Господа, что никогда и никому не скажете ни слова из того, что я собираюсь сказать вам, если я не дам на это разрешения. Клянетесь?

– Если ты настаиваешь.

– А ты что скажешь, Тэсс?

– Да, конечно. – Тэсс была поражена, однако ее природная интуиция не изменила ей, и она почти пришла в себя. – Джулиан, подожди, ради бога! Остановись на минутку! Ты же не собираешься объявить нам, что это ты совершил убийство или что-нибудь в этом роде?

– Нет-нет-нет! – Джулиан

наморщил лоб. – Хотя… в конце концов, ты же знаешь, что я – приличный человек и пользующийся уважением профессионал, и никто никогда не сказал против меня ни единого слова… никогда не думал, что все будет так плохо. Я не знаю, что мне делать. Теперь я понял, как это звучит для равнодушных людей. Так вы клянетесь?

Мы подняли руки.

– Да. Теперь рассказывай, что такое невероятное ты совершил?

Джулиан снова глубоко затянулся, затем ответил:

– Помните мои показания, которые я дал полицейским сегодня утром? Вначале я сказал, что хотя я и был в саду и слышал звук выстрела, но не подходил к окну и не заглядывал в кабинет.

– Да.

– Затем, под воздействием их совершенно бесчеловечной тактики шантажа, – его лоб снова сморщился, – я изменил свои показания. Я сказал, что заглядывал в окно, и подтвердил историю миссис Логан. Я сказал, что забрался на ящик как раз перед тем, как раздался выстрел. Помните?

– Совершенно верно. Ну и что же?

Джулиан сел.

– Так вот, – просто сказал он. – Каждое слово моего первоначального заявления – истинная правда. Я никогда не подходил к этому окну ближе чем на шесть метров; я никогда не забирался на их перевернутый ящик, и я никогда не заглядывал в окно – ни до, ни после выстрела. Теперь вы все знаете.

Глава 15

– Все, крышка! – выдохнула Тэсс.

Некоторое время все молчали. Осмыслить полный переворот в свидетельских показаниях, понять, что, в конце концов, это может означать, было очень нелегким делом для утомленных мозгов, да еще без четверти час ночи. Мой первый вопрос, который в другой раз мог быть воспринят равносильно удару между глаз, теперь оказался не очень чувствительным.

– Ты что, с ума спятил, парень?

– Надеюсь, что нет, – ответил Джулиан, продолжая попыхивать сигаретой и глядя прямо перед собой.

– Какого черта ты подтверждал, если это не правда?

– Потому что я был… э-э-э… не вполне откровенен с самого начала, так что они загнали меня в угол. Мне показалось, я выбрал наилучший способ выйти из сложившейся ситуации.

– Но если не ты стоял у окна, тогда кто же?

Джулиан раздраженно призвал нас к тишине.

– Наверное, было бы лучше, если бы я рассказал вам обо всем, что произошло, тогда бы вы поняли. Я пришел за советом, а не для того, чтобы выслушивать обвинения.

Как вам известно, тем утром я прибыл сюда около десяти часов утра; вы также знаете, что я отправился в сад отыскать хозяина дома. В саду я услышал выстрел. В этот момент я стоял на газоне, примерно в десятке метров от окна кабинета. – Джулиан замолчал и сглотнул. – Однако перед выстрелом кое-что привлекло

мое внимание. Я услышал женский голос из кабинета. Вернее сказать, женщина не просто говорила. Она громко кричала – именно так, как миссис Логан кричала сегодня. Одно из окон было приоткрыто, и я все слышал. Она говорила, что у нее, вероятно, будет ребенок, и обрушила на кого-то целый поток обвинений. Когда я посмотрел в сторону окна, то увидел человека, стоявшего на деревянном ящике спиной ко мне и заглядывавшего в окно.

– Что ты увидел?

Джулиан бросил на нас недовольный взгляд.

– Я увидел человека, стоявшего на ящике, – раздраженно повторил он, – именно в том положении, которое потом приписали мне.

– Кто это был?

– Как я могу это сказать? Был пасмурный день, и с обратной стороны дома было довольно темно; он стоял спиной примерно в десятке метров от меня. Потом я услышал выстрел. Мужчина спрыгнул с ящика и как черт побежал к западному крылу дома и скрылся за углом. Единственное, что я могу сказать, – он был одет в коричневый костюм и коричневую шляпу. Помните, на мне тоже были коричневые костюм и шляпа?

– Да.

– Так вот, о чем я тогда, естественно, подумал? – спросил Джулиан, с трудом держа сигарету. – Тогда я подумал, что этот человек – убийца и женщина, вероятно, обращалась к нему. Я решил, что он наверняка выстрелил в окно, так как его рука была просунута вовнутрь, и понял, что ничего не могу поделать.

– Но почему?

– Тебе этого не понять, Боб. Ты из породы беспечно-счастливых людей, а я – нет. Я хочу сказать, что я, как жена Цезаря, должен блюсти профессиональную репутацию, чтобы она была вне всяких подозрений. Проще говоря, для меня непозволительно быть даже невольно втянутым в какое-либо сомнительное дело. Я не имею права даже на милю приблизиться к подобному делу.

И это еще не все. Вы знаете, что я собираюсь жениться? Возможно, этой осенью. Я женюсь на девушке из семьи… – И он назвал такую знаменитую фамилию, что я даже не поверил, хотя и понимал, что он, скорее всего, говорит правду. – Поэтому тем утром меня одолевали сомнения: «Что обо мне подумают?» Я имею в виду: что будет, если я стану фигурировать не как простой свидетель, а как «человек, видевший убийцу» и обязанный выступать в суде, человек… – Он помолчал. – И я решил забыть о нем. Как вы понимаете, я не собирался лгать. Это было лишь suppressio veri – сокрытие истины.

Мы переглянулись.

– Сущий пустяк, – пробормотала Тэсс. – Милое нежелание. И что потом?

Джулиан покраснел:

– А потом, как вы сами знаете, эти свиньи загнали меня в угол. Я имею в виду инспектора Эллиота и доктора Фелла. Давая первоначальные показания, я не знал, что был еще один свидетель и что этот проклятый садовник Маккейри видел человека в коричневом костюме и по самому несчастливому стечению обстоятельств принял меня за него.

Джулиан встал. Придерживая свой халат, словно у него болел живот, он подошел к камину и бросил сигарету в огонь. Глотнув дым, наш друг вернулся и снова присел на край кровати.