Человек боя [И возмездие со мною]

Головачёв Василий Васильевич

– Как ты думаешь, Дубневич накрыл наше гнездо в Брянске?

– Позвони – узнаешь.

– У деда Ивана есть телефон?

– Спроси.

Ираклий невольно улыбнулся, но тут же помрачнел, вспомнив ночной бой и гибель товарищей. Пообещал с лютым предвкушением:

– Ну, Игорь Эдуардович, я тебя достану даже из кургана!

Умылись, позавтракали. Хозяйка сготовила омлет из десяти яиц, поставила на стол грибы соленые, капусту квашеную, моченые огурчики, хозяин притащил штоф водки, но выпил один – гости отказались. После этого Ираклий засел за телефон и начал обзванивать резидентов в Жуковке и Брянске. Жуковские не отзывались, что наводило на мрачные размышления,

а в Брянске ответил лишь один номер – начальника группы информации и связи:

– Полковник?! Ты жив?! Не может быть!

– Не понял! – удивился Ираклий.

– Пришло сообщение из центра, тебя убили… и Серегу Корнеева…

– Что там стряслось? – понизил голос Корнеев, увидев, как изменилось лицо полковника.

Ираклий закрыл трубку ладонью, задумчиво посмотрел на заместителя.

– Нас, оказывается, убили, майор… – Поднес трубку к уху. – Где Пастухов, Рыбалко, Крюков, Марчиадзе? Я не могу их вызвонить.

– Они уехали, всех отозвали, я тоже уезжаю. Откуда ты звонишь?

Федотов положил трубку на рычаг, встретился взглядом с Сергеем.

– Нас окончательно сдали? – утвердительным тоном спросил тот.

– Похоже, крепко прижали нашего шефа, если он спокойно вычеркнул нас из списка живых. Ладно, разберемся. Какие-нибудь идеи есть?

– Надо ехать в Контору. Что они, обалдели все?

– А если еще маненько пошебуршиться тут, попартизанить?

Корнеев понимающе глянул в непроницаемые глаза Ираклия.

– Ты предлагаешь…

– Дубневич нас теперь не ждет. А терять нам нечего.

– Не темни, полковник.

– Собираем наших, кто еще не уехал, едем к зоне и ждем выезда какого-нибудь начальника. Захватываем, допрашиваем, записываем исповедь… а уж с материалами и вот с этим, – Ираклий похлопал по карману брюк, где лежал «глушак», – можно будет и в Контору заявиться.

– Ты гений, Кириллыч, – сказал Корнеев, – или сумасшедший.

– Что примерно одно и то же. Ты со мной?

– А куда я денусь? Я ведь тоже похоронен.

– Тогда начинаем, майор.

Попрощавшись с дедом Иваном и поблагодарив его и хозяйку за гостеприимство, контрразведчики добрались до улицы Воропаева и, понаблюдав за своим домом-базой некоторое время и не обнаружив следов ночного боя, спокойно вошли. Внутри их ждал сюрприз: Олег Фокин был жив!

Обнялись, уступив порыву чувств. Олег выглядел бледновато, но бодрился. Быстро поведал историю нападения на базу и о том, как его спас Крутов. Выжидающе глянул на Федотова.

– Мощный мужик этот твой Крутов, – проворчал Корнеев. – Нам бы его в команду.

– Да уж, – согласился Ираклий. – Если он ушел, полковнику Дубневичу спать спокойно не придется. А остальные наши ребята?

Олег опустил голову.

– Николаша и Лева убиты, Армен был ранен… увезли их всех, милиция понаехала, ОМОН… сразу после стрельбы.

Посидели в угрюмом молчании, сжав зубы. Потом Ираклий обвел подчиненных странным шалым взглядом и тихо сказал:

– Ну что, разведка боем закончилась? Выходим на тропу войны? Пощупаем зону в натуре?

– Очень хочется взглянуть, чем же они там занимаются, – признался Корнеев, – что потом десятками хоронят трупы. А после хорошо бы вернуться в столицу и взять за яйца того оригинала, который нас сдал.

– Дойдет очередь и до столицы.

В течение часа они собирались, меняли пробитое пулями колесо на джипе «Чероки», проверяли оружие и экипировку, переодевались и уничтожали следы своего пребывания в доме, который принадлежал тетке Людмиле, переехавшей недавно на квартиру с удобствами по улице Мальцева. Дозвониться до остальных членов команды

Ираклию не удалось. Видимо, посчитав командира погибшим, ребята по приказу сверху сразу убыли в распоряжение центра. Таким образом из всей разветвленной контрразведывательной сети, наброшенной на Брянскую губернию для контроля таинственной деятельности негосударственной организации Российский легион, осталось всего три человека, да и те считались погибшими. С одной стороны, это обстоятельство развязывало руки Федотову, с другой – он понимал, что вряд ли в службе обрадуются, когда узнают, что они живы. И все же шанс доделать работу до конца оставался. Только имея на руках неопровержимые доказательства противозаконной деятельности секретной лаборатории в брянских лесах, можно было появляться пред светлые очи начальства. Оставался пустяк. Самим уцелев, добыть сведения и доставить их в Москву.

В начале третьего выехали из Жуковки, не обнаружив ни слежки, ни преследования. Уверенный в гибели резидентов Федеральной службы, Дубневич дал отбой своим собственным контрразведчикам. Чувствовать себя свободным человеком, а не букашкой под микроскопом было непривычно и приятно, чувство свободы пьянило, кружило голову не хуже бокала шампанского, и у Ираклия даже мелькнула мысль бросить все к чертовой матери, уехать на родину, на Алтай, и, сменив профессию, остаться там жить. Но мысль мелькнула и ушла, нейтрализованная более трезвыми соображениями, чувством долга и холодной ненавистью. Следовало все-таки довести начатую работу до финала и восстановить попранную справедливость. Дубневич и иже с ним занимались здесь слишком гнусными делами, чтобы все им сошло с рук, даже если кому-то в верхах и выгодна была их возня с психотроникой.

За Велеей их лихо обогнал коричневого цвета микроавтобус «Крайслер» с московскими номерами, и Федотов, сидевший сзади, вдруг встрепенулся.

– Ну-ка, давай за этим лихачом.

Корнеев кивнул, увеличивая скорость.

– Мы с тобой одинаково думаем. Чего в наших лесах и болотах делать такому красавцу?

Гнались за микроавтобусом, соблюдая осторожность, недолго, через десять километров он свернул по узкой асфальтовой ленте налево в лес, и Корнеев притормозил, оглядываясь.

– Дальше тупик, склад ГСМ. Но вряд ли они свернули, чтобы заправиться, «Крайслер», кроме девяносто пятого, ничего не потребляет, а на складе такого бензина нет.

– Давай за ними.

Джип свернул с шоссе в лес, проехал полкилометра и, свернув еще раз, заехал в балочку, остановился за кустами. Теперь с дороги его увидеть было невозможно.

– Останься, – сказал Олегу Ираклий. – Мы скоро.

Взяв оружие и бинокли, они с Корнеевым углубились в заросли изрядно вытоптанной малины и вскоре вышли к складу, огороженному колючей проволокой и охраняемому двумя часовыми – на вышке и у ворот. «Крайслер» стоял у домика коменданта склада, никакого движения возле него не наблюдалось. Полежав с биноклем у глаз пять минут, Корнеев прошептал:

– Слева, за сортиром, ничего не видишь?

– Вижу, – отозвался Ираклий, тоже заметивший металлический блик: в зарослях высокой травы за будочкой туалета и штабелем металлических бочек прятался человек, а так как часовые не обращали на него никакого внимания, вывод мог быть только один – это был дополнительный скрытый пост охраны.

– Что они там прячут?

– И кто?

Из домика вышел громадный, как асфальтовый каток, парень в камуфляже с бритым наголо черепом. За ним появился еще один мужчина в белой тенниске и бежевых брюках. Федотов подался вперед, плотнее прижал к глазам бинокль, впиваясь глазами в незнакомца.