Человек? Да! (Продолжение «Галактеров»)
Шрифт:
— Прямо!
Виктор только кивнул в ответ и поднял два пальца вверх. Сразу же два человека метнулись к краям перекрестка и оглядев каждый свою сторону, посмотрели друг на друга: у меня все спокойно и перебежали до противоположной стены. Начали углубляться по коридору.
Перейдя следом своеобразный перекресток, Денис сразу отметил разницу в световой интонации освещения — в отличие от зеленоватоголубого здесь по мере продвижения к все круче и круче понимающемуся полу на какомто участке перешедшего в ступеньки световая интонация склонялась к красноватому оттенку.
«Предостережение заблудшему галактеру, не имеющему, нуу, там особого
Теперь уже в кровавобардовом освещении впереди появилась некая зала, центром которой являлась вначале плавно, но на последних метрах у входа резко уходящая вверх сужающаяся стела. Сама стела представляла своего рода ступеньки по кругу. Ступенчатая поверхность у основания постепенно сглаживалась по мере ухода ее вверх и превращалась в мелкоребристую поверхность на конце. Здесь свет приобретал тягучекрасный тон. Источником этого света была широко раскинутая чашазев, являвшаяся завершением окончания стелы, из которой пульсировал, дрожал, расширяясь и поднимаясь, красный свет. Что это за свет и куда он светил как из проектора, отсюда пока было не видно. Здесь же, у границы залы они обнаружили тело галактера, лежавшее у окончания прохода.
Пройдя мимо него, Денис еще удостоверился в правильности продвижения в нужном направлении к центру, к которому те, кто имел доступ, могли проникнуть не только с той стороны, откуда они, люди, приближались, но с точно таких же двух других проходов, показавшихся с другой стороны обширной залы. Пригляделся и выделил из общего фона почти слившиеся не до конца утапливающиеся в стены массивные широкие люки прямоугольной формы. Окончательно удостоверился в этом, оглядев оканчивающийся край прохода, где находились они, только сейчас обнаружив точно такие же герметичные люки. Соответственно, распахнутые настежь.
Остановившись у начала залы, утвердился в своей правоте: все три симметрично расположенные ходы сообщений сходились к сюда. От нее с противоположной стороны поднимались ступени, обходившие сами проходы, и точно также разделялись на три широкие, диагонально расширяющиеся и поднимающиеся наверх ряды ступенек. Выгнув шею, обнаружил массивное, тянущееся по всей окружности кольцоокантовку. Выступающее внутреннее ребро было до трех метров в высоту, не меньше и в котором имелись аркивыходы наверх, где и оканчивались ступеньки. Что было там, за ними, пока не ясно.
Затем поднял голову от ограждения залы второго или бог знает, какого по счету внутреннего этажа и глаза остановились на огромном энергетическом сфероиде красного цвета. Испускающий равномерные волны пульсаций и оттого кажущийся в беспрерывном движении сфероид все же неподвижно висел в одной точке над стелой, намного выше ее окончания, кажется, на уровне самого ограждения. Вот онто и являлся одновременно источником освещения внизу, на подходе и там, на самом мостике гигантского корабля.
— Дада! — уже нетерпеливо ответил Денис оглянувшимся на него разведчикам.
Те повернули, и стали расходится по трем направлениям наверх, держа в прицеле арки.
…Ступив под арку, он в следующую секунду оказался там, куда стекалась вся информация по кораблю; по его заводам… да от всех систем в целом. Идентичный центральному, который они уже отключилиуничтожили, этот корабль мог являться тем же передающим звеном информации, команд и приказов всему конгломерату сил галактеров на планете.
В первые минуты они были заняты тем, что искали
— Все чисто, командир! — доложил под конец Ребров, а про себя докончил: «Все уроды благополучно сдохли!».
— Хорошо. Выставь людей у входов сюда так чтобы и их видели сверху, отсюда. Также нужно установить контроль по периметру у окон, — кивнул Виктору, и уже забыв о нем, повернулся к Ершову. — Все, начинай!
— Что начинай? — огрызнулся нервничающий программист.
— Ищи, входи в систему, — буднично ответил Горшенин.
— Ты хоть понимаешь…
— Понимаю. Но если ты не сможешь в ближайшие пару часов войти в систему… Я тебя предупреждал еще на базе, что тебе придется рано или поздно этим заняться. Блин, Андрей, я не прошу тебя переписывать всю систему, перепрофилировать, как там у вас компьютерщиков это называется? Но мне нужно иметь средство, которое закрепит наш начальный успех восстания. Иначе все было проделано зря — этот центр на Земле не единственный!
— Я знаю об этом, знаю, но… черт, давай с чего--нибудь начнем. К примеру с малого, с того, что не затронет базовый набор команд, к тому же управление вторичными механизмами мы уже можем и…
— Вот и действуй! В общем, — перебил Денис, — в твоем распоряжении все это! — обвел он рукой огромную залу, сплошь и рядом заполненную мониторами, сферическими дисплеями, целым рядом секцией какихто горизонтально установленных приборов, главной особенностью которых была пепельного цвета желеобразная полуматериальнаяполуабстрактная масса, пытающаяся преодолеть удерживающее ее силовое поле. И по этой массе также пробегали всполохи разрядов. Они не были опасны для здоровья, так как Пошанский обнаружил одного галактера, до сих пор сидящего в специальном кресле, охватывающем тело подобием ремней что ли и поэтому не свалившемуся на пол. И этот галактер сидел как раз перед одним таким прибором и его конечности были погруженные в эту субстанцию. Он что-то делал, управлял какимто процессом, пока не погиб. Но что именно? Вот с этой и множеством иной непонятной аппаратурой предлагалось разобраться Ершову.
— Спасибо за доверие, — враз вспотевший, но язвительно выдавил из себя Андрей. Затем осмотрелся и прошел к ближайшему знакомому монитору. Такому же, что был у них на базе, снятому с упавшего транспортника. — Что ж, попробуем войти в систему. Язык галактеров нам заокеанские коллеги полностью дорасшифровали, алгоритм известен, нужно только найти…
Затем он понес такое, что Денис поспешил отойти и не мешать другу. Все равно он не понимал многого в этих электронных дебрях.
К тому же раздавшийся удивленный возглас Пошанского и Реброва заставили обернуться к ним:
— Ничего не понимаю — отсюда, изнутри ничего не видно! — воскликнул Артем. — Там, на центральном корабле я и Юдин через бинокль четко видели, что находится внутри! А сейчас?
И вправду ожидаемого вида площади внизу не было. Все затмевал сплошной монитор, идущий по кругу. Брошенного взгляда в обе стороны было достаточно, чтобы понять, что это дисплей, перед которым установлены наверняка противоперегрузочные кресла. Но ведь, как говорит Пошанский, снаружи они видели все, ну почти все то, что находится здесь. Вплоть до работающих здесь галактеров.