Человек-да

Уоллес Дэнни

Марк ответил мне в тот же день.

Разумеется, он согласился на встречу!

querido дэнни,

сейчас я на ривьере (в италии), на горе, природа вокруг — закачаешься; в ясные дни отсюда видно корейку, свинья приходит в сад есть фрукты...

я два раза сходил в поход и в четверг возвращаюсь в барселону — мы могли бы поесть shock proteico de gambas и морепродукты в taller de tapas и спалить часть Барселоны...

si a encontrarnos, si al shock proteico у SI A TODO!!!

будет очень приятно познакомиться с тобой... можешь приехать в четверг??

Saludos cordials, те parece atomico el encuentro,

марк

Четверг!

Могу ли я приехать в четверг?

Какой же я буду Согласный, если скажу «нет»?

И вот в четверг утром, взволнованный и возбужденный, я сидел в автобусе, который вез меня в аэропорт.

Все было устроено. Одна ночь в Барселоне — любезность со стороны добрых людей из компании «Сименс», пообещавших предоставить мне бесплатный авиабилет в оба конца в любой город Европы за то, что я откликнулся на их предложение приобрести сотовый телефон новой модели. Я не верил своему счастью. Казалось, «Да» проявляет заботу обо мне.

Я не знал, чего ждать от поездки в Барселону. Не знал, чего вообще ждать от жизни. Я прибыл в аэропорт, сел в самолет и улетел в другую страну.

Я стоял, как мы и договорились, на площади Пласадель-Хуамо и ждал Марка. Я понятия не имел, как он выглядит, не представлял, что мы будем делать вечером, не ведал, чего ждать. Я не знал, сколько ему лет, как он одет. Мне было известно только его имя и то, что он работает в сфере связей с общественностью. Я не знал, что за человек Марк. Если ли у нас с ним что-то общее помимо склонности говорить «да». Но тревожиться об этом уже было поздно. Я огляделся по сторонам... старик в шляпе, держит руки в карманах. Может, это и есть Марк? А вон там — мужчина средних лет с трубкой. Может, это Марк? Однако ни тот, ни другой вроде бы никого не искали. Ни тот, ни другой меня не высматривали.

Прошло пять минут. Потом еще пять.

И вот я увидел, как на площадь, с противоположной стороны, с ревом влетело и резко затормозило такси. Из машины выскочил загорелый привлекательный мужчина лет тридцати пяти, в футболке и пиджаке. Через опущенное стекло он пятерней с размаху приложился к ладони водителя, затем нагнулся, обнял его, махнул на прощанье и оглядел площадь. Он кого-то высматривал. Искал меня.

Это был Марк.

— Так, сначала навестим одного моего приятеля, — сказал Марк, — а потом познакомлю тебя с настоящей Барселоной! Взбодрись, Дэнни... пойдем здесь.

Марк повел меня по узким, темным улочкам Готического квартала. Энергия из него била ключом. Он насвистывал. Но не как все нормальные люди. Его свист больше напоминал... щебетанье. Звуки, что с интервалом в одну-две секунды издают счастливые маленькие пташки. Звуки, которые в моем присутствии еще не издавал ни один человек. Причем свистел он почти непрерывно. Через каждые несколько предложений или когда бы мы ни завернули за угол с его губ слетало короткое резкое «фьюить». Приятный звук, но не тот, что обычно ожидаешь услышать из уст человека.

— Уже недалеко... «фьюить»... он в своем магазине...

Я едва поспевал за Марком. Он стремительным шагом шел по аллеям и улицам, словно боялся, что нам не хватит времени, дабы сделать все, что он запланировал на этот вечер.

— Ноlа, Марк! — неожиданно крикнул кто-то

сверху. Я поднял голову и увидел высунувшегося из окна крупного лысого мужчину. Он махал Марку.

— Ноlа, Эмилио! — крикнул в ответ Марк, не сбавляя шаг.

Мы пробежали через площадь, на которой подростки курили сигареты и исполняли на клавиатурах какую-то какофонию. В стенах зияли дырки от пуль, которые, как объяснил Марк, остановившись лишь на долю секунды, остались со времен Гражданской войны.

— Барселона — самый замечательный город, — сказал Марк. — Я всю жизнь здесь жил — до недавнего времени. Теперь живу в Италии, в тихой деревушке, но Барселона — мой дом... особенное место... средиземноморский город Европы...

— Эй, Марк! — опять крикнул кто-то сверху. Не останавливаясь, Марк поднял руку и присвистнул в ответ.

— Ты раньше уже бывал здесь? — спросил он.

— Никогда, — ответил я. — Но мне нравится...

— Марк! — опять крикнул кто-то из окна третьего или четвертого этажа.

И тут меня осенило. Марк свистел только тогда, когда мы шли через жилые кварталы... там, где обитатели домов в открытые окна могли слышать его свист. Он свистел своим друзьям, людям, которые знали его свист. Таким образом он оповещал знакомых о своем возвращении в город.

Я тоже попытался свистнуть, как он. Получилось ужасно. Марк рассмеялся и только хотел что-то сказать, как до нас с конца переулка опять донесся чей-то голос. Мы обернулись на оклик и увидели мужчину, который махал Марку. Он услышал знакомый посвист, но среагировал с запозданием. Едва не упустил нас. Марк сказал, что он вернется через минуту, бегом возвратился к дому, из которого его окликнули, в три-четыре стремительных движения взобрался по стене до карниза нужного окна и влез в него. Минутой позже он появился из двери стоящего напротив здания и небрежной походкой зашагал ко мне. Я ничего не понял.

— Ну что, продолжим...

— Марк, — сказал я. — Ты только что залез в окно одного дома, а вышел совершенно из другого...

— Да, — подтвердил он как ни в чем не бывало. — Должен же я был поздороваться с другом.

Очередной его друг, к которому мы заскочили, владел антикварной лавкой, спрятавшейся на одной из маленьких улочек. Звали его Олеос, по-английски он не говорил, но очень обрадовался, услышав посвист Марка. Олеос энергично пожал мне руку. Очевидно, Марк объяснил ему причину моего приезда, ибо Олеос несколько раз произнес фразу «Si a Todo!», а потом бегом принес откуда-то три старинных бокала и бутылку виски. Он протер бокалы, наполнил их и по одному подал нам с Марком.

— Si a Todo! — провозгласил он.

— Si a Todo! — вторил ему Марк.

— Si a Todo! — сказал я.

Мне было очень хорошо.

Час спустя мы сидели в тесном, но уютном баре в Старом городе. Когда мы туда вошли, все — и посетители, и обслуживающий персонал — шумно поприветствовали Марка, барселонского Согласного. Меня это поразило. Может, он тоже гипнотизер и просто не афиширует свои способности?

После того как мы выпили виски в антикварной лавке, к нам присоединились Олеос со своей маленькой собачкой по кличке Мервин, немецкий фотограф Йонас и испанская актриса Изабель, приехавшая в бар прямо со съемок очередной серии телефильма с несколько гнетущим названием «Город моей жизни, как ему больно!».