Человек-да
Шрифт:
— Значит, так, — начал я. — Берем маленькие плакатики, на которых пишем «Гуси — за мир». А потом расклеиваем их на гусиных фермах и вообще там, где бывают гуси. Потом сообщаем прессе, что гуси разволновались из-за всей этой шумихи с войной и принялись, несмотря ни на что, устраивать свои собственные птичьи акции протеста.
Кэтрин и Джош, слушавшие меня с раскрытыми ртами, просто кивнули. Видимо, от восхищения утратили дар речи. Значит, все идет как по маслу, решил я.
— Пригласим фотокорреспондентов. Тайком скажем людям по всей стране, чтобы они делали свои собственные плакаты
— Да — миру, — поправила меня Кэтрин, выставляя ладонь.
— Извини. Но это будет выглядеть так, будто сами гуси встали на защиту мира. Вы только представьте! Гуси по всему земному шару говорят: миру — да!
— А что, мне нравится, — сказал Майк. Вне сомнения, он был так же сметлив, как и я, хотя я подозревал, что в данный момент он был несколько одурманен марихуаной. К счастью, на меня марихуана не подействовала, иначе я не придумал бы лозунг «Гуси — за мир».
— Но почему гуси? — спросил Джош.
— Да потому что «Гуси — за мир» — это складно! — почти в один голос воскликнули мы с Майком.
— А-а, — протянула Кэтрин, очевидно, наконец-то по достоинству оценив мой план.
А потом — неожиданно — меня осенила еще одна блестящая идея.
— Эй, Майк, — сказал я, — а представляешь... что если б был магазин под названием «Пицца в шляпе»... и там продавались бы одни только шляпы в форме пиццы?!
Майк засмеялся, я тоже, и вскоре мы оба покатывались со смеху, как ненормальные. Я ударил ладонью по столу, так что едва не опрокинул вино, отчего Майк захохотал еще сильнее. Вдвоем мы буквально выли от хохота, представляя шляпы в форме пиццы.
— Шляпа-пицца! — вскричал Майк. — Бей по шляпе!
Ну да, он определенно был не в себе.
А потом мы еще немного поговорили о моей блестящей идее «Гуси — за мир».
Примерно час спустя, ковыляя домой на заплетающихся ногах, я осознал, что сигарета с марихуаной, вероятно, подействовала на меня гораздо сильнее, чем я думал. Хотя, надо признать, на идее с гусями это никак не отразилось, — видно, тогда я еще был в здравом уме и концепцию выработал складную. Меня больше заботило то, что произойдет потом.
Добравшись до дома, я решил заварить себе крепкий чай, которого я жаждал больше всего на свете. И я поставил чайник. Чай я готовил дольше обычного, ибо струйки пара, вырывавшиеся из носика, так заворожили меня, что я, наблюдая за ними, наверное, раза три закипятил чайник и только потом стал искать чайный пакетик.
Наконец, налив себе чашку, я достал из холодильника молоко и нашел ложку, которую тут же уронил. Ложка звякнула об пол.
Я нагнулся, чтобы поднять ее, и... вдруг понял... вот оно. Мое изобретение.
Ложка, которую нельзя уронить!
Ложка... зависающая в воздухе.
Это будет нечто!
Но как сделать так, чтобы ложка зависала в воздухе?
Может, приделать к ней крошечные пропеллеры?
Точно! Десятки крошечных пропеллеров, прикрепленных к нижней части ложки.
Я кинулся к рабочему
Я позвонил Иану.
— Алло?
— Иан, это Дэнни!
— Как дела?
— Неплохо... слушай. Как ты посмотришь на то, если я тебе скажу, что скоро ты сможешь приобрести ложку... — я помолчал, дабы дать ему время на то, чтобы он представил ложку, — ...которая способна зависать в воздухе!
Иан не отвечал. Да, тут есть над чем задуматься, рассудил я. Иан всегда считал, что он имеет представление о ложках, а я только что бросил вызов его убеждениям. Перспективы столовых приборов значительно расширяются, и Иан это понимал. Я был революционер, передающий свое видение перспективы, свое умение проникать в сущность... э-э... обычному человеку. То есть вот вы — обычный человек. Что бы вы сделали, если бы провидец вроде меня позвонил вам и сказал, что он изобрел парящую ложку?
А потом я сообразил, что Иан повесил трубку.
Я решил, что мой, так сказать, единомышленник Иан просто погряз в традиционности. На ложки (и, говоря по чести, на столовые приборы в целом) у него сохранялись старомодные взгляды 1990-х годов, и, если вы когда-либо познакомитесь с ним, обещайте, что укажете ему на это.
Погруженный в раздумья, я включил компьютер и проверил электронную почту.
Мне опять пришло письмо от Омара. Несколько сердитое.
ДОРОГОЙ дэнни
ТЫ ТАК И НЕ ПРИСЛАЛ МНЕ НОМЕР СВОЕГО БАНКОВСКОГО СЧЕТА. А МНЕ ЭТИ ДАННЫЕ НЕОБХОДИМЫ, Я ЖЕ ДОЛЖЕН ПЕРЕВЕСТИ ДЕНЬГИ. КАКОЙ У ТЕБЯ НОМЕР СЧЕТА В БАНКЕ? СРОЧНО СООБЩИ.
ТАКОВА ВОЛЯ ВСЕВЫШНЕГО!
Я хмыкнул, выпил чай, съел необъяснимо огромное количество тостов и пошел спать.
— Что ты намерен сделать? — спросил Иан, с грохотом поставив на стол свой бокал с пивом.
Мы встретились на следующий день. Мне нужен был его совет.
— Я собираюсь дать Омару номер своего банковского счета.
— Номер счета?! Блестяще! Сначала парящая ложка, теперь это. Две самые идиотские идеи на свете — причем всего за двадцать четыре часа.
Я подумал, что не стоит ему говорить про мой план с гусями, ратующими за мир. За ночь я несколько охладел к этой идее.
— А что, если я не стану давать ему номер своего банковского счета, на котором лежат мои накопления? Что, если я открою новый счет, на который он сможет положить свои миллионы долларов? Я должен ему помочь.
— С какой стати?
— Он очень просит. Бедняге грозит смерть от рук политических недругов его убитого отца, Иан!
— Это мошенничество, Дэн!
— Господи, и ты туда же! — с горечью — ума хватило — произнес я. — Я сталкивался с мошенниками и чую их за милю, мой друг. Если это мошенник, то он чертовски умный.