Человек-да
Шрифт:
Уровень 3: Уровень, требующий приложения некоторых усилий. Более сложный уровень. Но не настолько, что приходится ломать голову — в этом и заключается вся прелесть Уровня 3. «Да» уровня 3 — это согласие посетить вечеринку, на которую на самом деле ты не хочешь идти, а потом все же идешь. Это когда ты соглашаешься пойти выпить после работы, хотя предпочел бы посмотреть «Слабое звено» и съесть самосу [28] . Это когда ты отвечаешь согласием на все, что связано с поездкой, занимающей более сорока минут и/или требующей более одной пересадки.
28
Самоса — вид пирожка с начинкой (блюдо южноазиатской кухни).
Уровень 4: Уровень, требующий больших усилий. Ага, уровень 4. Наш извечный враг. Это когда ты соглашаешься присутствовать на крестинах — на любых крестинах. Даешь согласие пойти на мероприятие, где будут исполнять современные танцы, или соглашаешься сделать и принести свои собственные бутерброды. Когда соглашаешься сделать то, что, как тебе известно, непременно вызовет неловкость. Когда говоришь «да» в то время, как тебе хочется одного: категорически сказать «нет».
Уровень 5: Уровень «ни за что». Большинство из нас никогда не говорят «да» пятого уровня. «Да» уровня 5 — это, например, согласие присутствовать на свадьбе. В Мозамбике. Согласие присутствовать на ужасном торжественном ужине в доме на другом конце города, где, ты знаешь, тебе не рады, потому что последний раз, когда ты был там, ты оскорбил чью-то жену и заблевал туфли хозяина. А также вечернее платье хозяйки. Да к тому же там будет Клэр Суини [29] . Уровень 5 — это Бее, что имеет отношение к самолетам. Все, что несет боль и страдание. Все то, на что ты никогда, ни за что, ни в коем случае не можешь и не должен отвечать согласием. Вот это, друг мой, и есть уровень 5.
29
Клэр Суини (род. в 1971 г.) — популярная английская актриса, певица, телеведущая.
Я рассудил, что сам я застрял где-то на третьем уровне... что меня вполне устраивало. Как я сказал Иану, это только начало. До 31 декабря жить да жить — несколько месяцев. Но дела мои шли вполне успешно. Я старался. Пытался стать более открытым. Соглашался делать то, что меня обычно нельзя было заставить сделать. Все это были «да» из разряда третьего уровня, но именно на этом уровне согласия я был абсолютно счастлив. Чувствовал себя прекрасно. Мне казалось, что так я и должен жить. Окружающие тоже замечали, что во мне произошла резкая перемена.
Уэг был рад, что я стал чаще появляться на людях. Он начал понимать, что, стоит ему позвонить, — и я буду к его услугам, в мгновение ока, — если, конечно, раньше я не дал согласие быть в другом месте. Но правила есть правила: немного усилий, и я обычно успевал на обе встречи. Уэг был растроган, и я не хотел разочаровывать его. Мне также удалось наверстать упущенное с друзьями, которых я не видел сто лет, — просто потому, что теперь я обычно вечера проводил где-нибудь в городе, вне дома, и умудрялся быстро добираться куда было нужно. Таким образом я вновь стал регулярно встречаться с Карлом и Стефаном, с Нерисом
Все было здорово. Все было замечательно. Я полностью контролировал ситуацию.
Было четыре часа дня. Из телевизионного центра Би-би-си я шел пружинистым шагом. Мое второе совещание по вопросам выработки стратегии прошло на удивление хорошо.
До смешного хорошо.
Правда, большинство моих идей были встречены презрительными «фи» еще до того, как я успел полностью озвучить их формулировки, а когда я представил парочку своих проектов, некоторые из присутствующих, я это почувствовал, едва сдержались, чтобы не заулюлюкать. Что же касается меня самого, мне удалось сказать «да» в ответ на все вопросы, которые мне задавали, посему я считаю, что совещание прошло успешно. К тому же несколько посредственных идей и, по крайней мере, три ужасные не были забракованы благодаря тому, что их не очень тщательно рассматривали. Думаю, телекомпания Би-би-си должна быть мне благодарна.
После совещания Том сказал мне — разумеется, я передаю смысл его слов, — что я ему нравлюсь, что я оригинален и не так циничен и желчен, как большинство людей, которые бывают на подобных совещаниях. Что я не критикан, а как раз наоборот — и здесь я опять перефразирую его слова, — генератор идей. Что у меня позитивный подход.
— Понимаешь, — сказал он, — отсутствие идеи — плохая идея. И даже из плохой идеи может родиться хорошая. На том и строится прогресс.
Я широко улыбался. Я ведь ничего особенного не сделал — просто продемонстрировал позитивный подход, и смотрите, что вышло: меня удостоил щедрой похвалы авторитетный человек!
— Кстати, какой у тебя контракт с радио? — поинтересовался Том. — Я просто так спрашиваю, из любопытства.
— Работаю день-два в неделю... пока ищу новые проекты...
— И остальное время чем занимаешься?
Пью чай, Том, и переписываюсь с султанами.
— Да так, знаешь... то, се...
— А ты никогда не думал о том, чтобы поработать немного здесь?
— Прошу прощения?
— В одной из наших групп появилась вакансия. Думаю, нам пригодился бы такой, как ты. Человек, который мог бы привнести струю положительной энергии.
Надо же! Положительной энергии!
— Можешь прислать мне свою анкету?
— Да, — ответил я.
— Прекрасно. Ты доказал, что ты по-настоящему творческая личность. Способен вырабатывать идеи. Ну да, с идеей «Как растолстеть» тебя, конечно, несколько занесло, и твой план ее раскрутки нельзя назвать блестящим, но...
— Стоп, — перебил я его, подняв палец. — Плохих идей не бывает!
— Правильно, Дэнни. За исключением, пожалуй, одного этого случая. Это я все к тому говорю... подумай о том, чтобы поработать у нас, ладно?
— Хорошо, — сказал я. — Подумаю.
— Так куда ты теперь? — спросил Том.
— На встречу с одним знакомым. Он должен сообщить кое-что относительно одного моего попутчика.
Ресторан «Нью-Клифтон Бенгали» на Уайтчепел-роуд находится неподалеку от паба «Слепой нищий», где я познакомился с Брайаном и узнал об инопланетянах, которые сооружали пирамиды, пока ленивые египтяне просто поклонялись кошкам и рисовали на стенах.
Я понятия не имел, что за информацию удалось раскопать Брайану о моем попутчике, но он был обитателем Ист-Энда, как, очевидно, и человек, с которым я познакомился тогда в автобусе, посему я надеялся услышать от него нечто стоящее внимания.