Человек-да
Шрифт:
— Полагаю, сейчас не самое подходящее время сообщить тебе, что я придумал для тебя идеальное наказание, если ты нарушишь взятое обязательство? — предположил Иан.
Я сердито зыркнул на него. В лице Иана отразился испуг.
— Твое даканье еще хуже, чем когда ты все время некал, — добавил он. — По крайней мере, тогда мне хоть не приходилось постоянно торчать рядом с тобой.
Мы пошли играть в бильярд.
Иан загонял в лузы один шар за другим. Мне было трудно найти в себе силы, чтобы противостоять ему.
— Дэн... надеюсь, ты не собираешься завести старую песенку?
Я перестал прицеливаться и посмотрел
— Это ты о чем?
— Ну... ты ведь не станешь опять таким, каким был несколько месяцев назад? Ведь если ты возьмешься за старое, мне придется наказать тебя чуть раньше, чем я планировал...
— Ну тебя с твоим наказанием. Ты его еще даже не придумал.
Иан обиделся.
— А вот и придумал.
— Да? Ну и что это за наказание?
— Ну хорошо, не придумал. Но придумаю. Ты у меня попляшешь.
Я присел на бильярдный стол, думая, что бы сказать.
— Знаешь, когда я выиграл двадцать пять тысяч фунтов и сразу их потерял, я совсем не расстроился?
Иан кивнул.
— Ибо я выиграл благодаря тому, что сказал «да». То, что я потерял эти деньги, не имело значения. Но потом, благодаря «да», я получил кое-что получше, чем двадцать пять тысяч. Лиззи. И со стороны «да» это было жестоко, ибо я не смог удержать ее. «Да» свело с меня с девушкой, которая живет на другом краю света, и я в нее влюбился. А потом эта девушка уехала. И у меня теперь мерзкое настроение. И я считаю, что моя тактика согласия — это чистейшая глупость. Потому, играя сейчас с тобой в бильярд, в этом пабе, я думаю, что жизнь — фиговая штука, ничего не приносит, кроме неприятностей. Лучше б я чаще говорил «нет». Говорить «нет» — это все, что я теперь хочу, Иан. Я не хочу быть таким, каким был, но от даканья меня уже тошнит. Я устал на все соглашаться. Тактика согласия была призвана помочь мне. Взбодрить.
Иан положил кий и с невеселым видом кивнул.
— Все, что «да» дарит, оно же и отнимает, — заключил он.
Должно быть, Иан рассказал Ханне о том, что произошло.
На следующий день она назначила мне встречу в кафе возле Олд-стрит.
— Привет, — поздоровался я, усаживаясь за столик.
Я опоздал на двадцать минут, но Ханна меня не упрекнула. Судя по всему, она была настроена благодушно.
— Привет, — тихо сказала в ответ Ханна. — Я просто подумала, что нам не мешало бы встретиться. Давно не виделись. Хотела узнать, как ты.
— Нормально.
— Точно? Выглядишь-то ты неважно.
— Все хорошо, честное слово. Просто немного рассеян в последнее время.
— Сдается мне, дело не только в рассеянности. Я же вижу.
— Ни черта ты не видишь. У меня все хорошо.
— Неправда. У тебя это на лице написано, Дэн. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой.
— Просто много забот, вот и все.
— Послушай... я знаю, тебе немного неприятно — из-за меня и Себа. Но...
— Ханна, честное слово, вы с Себом тут ни при чем. Не волнуйся. Я абсолютно на тебе не помешан, и я не хотел портить вам свидание, чтоб ему пусто было. И хочу извиниться перед тобой за цветы и за африканского мальчика. Признаю, я вел себя странно, но, прошу тебя... если не возражаешь, давай оставим это в прошлом. Я уже давно об этом забыл. Серьезно. Вы с Себом — замечательная пара. Очень подходите друг другу. Что касается тебя и меня... ну, мы с тобой друзья. Добрые друзья.
В эту минуту зазвонил телефон
— Ну хорошо... — согласилась Ханна и, отвечая на вопросы, беззвучно, одними губами извинилась передо мной. — Фамилия — Кнудсен, — сказала она, затем назвала свой адрес, дату рождения и пароль. — Норвегия. Н-О-Р-В-Е-Г-И-Я. — Она закатила глаза. — Да. Как страна.
Интересно, а что еще это может быть? Цвет, что ли?
— Да, замечательно. Хорошо, спасибо, — поблагодарила в трубку Ханна и отключила телефон. — Меня перевели на более выгодный тариф, — доложила она мне. — Бесплатные эсэмэски, абонентская плата со скидкой двадцать процентов. Хорошо, что я ответила на звонок...
Хоть кому-то от «да» есть польза.
— Так слушай... — вновь начала Ханна.
— У меня все будет хорошо, — решительно перебил я ее. — Просто в настоящий момент жизнь... немного странная.
— Странная? В смысле?
— Ну, одно время вообще ничего не происходило. Потом стало происходить очень много всякого. А теперь... опять... ничего. Но мне так больше нравится. Я просто устал, Ханна.
Она поморщила носик, силясь ухватить суть в моем маловразумительном объяснении.
— Никогда не думала, что скажу это, но... по-моему, тебе нужно чем-то занять себя. Придумай какой-нибудь глупый мальчишеский проект. — Вот уж и впрямь смешно слышать такое из уст Ханны. — Тебе ведь теперь никто это не запрещает, верно? Ты волен делать что угодно. Ты — свободный человек! Ну, например... начни опять считать волоски на своих ногах. Ты лет сто этого не делал. Проверь, может, у тебя новые выросли. Сфотографируй их. В общем, что-нибудь в этом роде.
Я кивнул. Хорошая мысль.
— Не волнуйся за меня, Ханна. Как-нибудь переживу. Кстати, как Себ?
— Нормально. До сих пор в толк не возьмет, зачем ты тогда потащился с нами ужинать?
— Он же сам предложил! Мне пришлось согласиться!
— Ну конечно, пришлось. А если б он предложил тебе прыгнуть со скалы, тоже не смог бы ему отказать?
На этот вопрос я решил не отвечать.
— Я ведь вот еще зачем пригласила тебя...
— Зачем?
— Хочу свести тебя кое с кем.
— Вот как?
— С одной моей знакомой.
О нет, только не это.
— Ханна, мне и так хорошо...
— Ты же сам сказал, что тебе скучно!
— Я не говорил, что мне скучно. Я просто сказал, что в моей жизни сейчас ничего не происходит.
— Ну послушай, сделай это ради меня. Просто посидите с ней, выпьете по бокальчику. Что ты теряешь?
— Ханна, бывшим подружкам не положено устраивать свидания своим бывшим кавалерам.
— Дэнни, а бывшим кавалерам не положено спонсировать африканских мальчиков от имени своих бывших подружек. Однако они это делают. Причем постоянно. Как будто так и надо.