Человек, для которого не было тайн
Шрифт:
— Я думаю точно так же, — вступил в разговор Рихард. — Агнесс, может быть, вы нас все-таки познакомите?
Поначалу Одзаки был сдержан, но к концу обеда разговорился. Речь зашла о политической обстановке в Китае.
— Экономический кризис захватил и Японию, — говорил Одзаки. — Внешняя торговля за год сократилась у нас на одну треть. В Токио намерены поправить свои дела за счет Маньчжурии Японские капиталовложения непрерывно растут и составляют здесь уже полтора миллиарда иен. Теперь в Маньчжурии почти все иностранные капиталы принадлежат Японии. Исключение представляет Китайско-Восточная железная дорога, которую построили русские. Но это всего 23
Зорге поразило, с какой прямотой говорил Одзаки. Два года назад при взрыве поезда был убит Чжан Цзо-лин, маршал-милитарист, принимавший участие в междоусобной войне в Китае. Он располагал крупными военными силами, придерживался японской ориентации, но ходили слухи, что диверсию провели японские агенты. Почему? Теперь Ходзуми Одзаки уверенно подтверждает это: Чжан Цзо-лина убили потому, что он не угоден был японцам Поезд маршала взорвали под Мукденом. Организатором покушения был Доихара.
Одно из первых сообщений Рамзая в «Мюнхен», как шифровалась Москва, содержало информацию о политической обстановке в Китае, об угрожающем положении в Маньчжурии. Зорге высказывал предположение, что японцы вероятнее всего будут заинтересованы в приобретении КВЖД. Однако еще не известно, какими путями они постараются этого добиться.
За несколько месяцев Рихарду Зорге удалось создать в Китае активно действующую группу. Он должен был знать, в каком направлении будут развиваться события.
Официально доктор Зорге приехал в Китай изучать банковское дело, которым занимался еще в Гамбургском экономическом институте. Он написал диссертацию на тему о государственных тарифах, защитил ее и получил звание доктора социологических наук. У него накопился также, пусть небольшой, журналистский опыт. Это очень пригодилось в Китае. В Германии он получил предложение корреспондировать в «Социологический журнал», а в Соединенных Штатах, где он был проездом, Зорге заключил договоры с редакциями нескольких провинциальных газет.
И еще одно официальное поручение имел доктор Зорге в Шанхае — германское химическое общество, существовавшее при гигантском концерне «ИГ Фарбениндустри», интересовалось емкостью китайского рынка для сбыта своих химических товаров.
Германский консул в Шанхае господин Борх встретил молодого экономиста доктора Зорге с распростертыми объятиями. Для консула рекомендательное письмо, представленное Рихардом, имело большое значение: Зорге получил деликатное поручение химического общества, будет изучать китайские банкир связан с газетами… Видно, это парень с головой! — решил консул. Иначе как бы могли ему поручить столько заданий сразу?
Консул охотно взял на себя опеку над этим приятным, общительным немцем, который впервые оказался в Китае. Толстяк Борх одобрительно отнесся к идее доктора Зорге совмещать исследовательскую банковскую работу с работой корреспондента. Это позволит ему ездить по всей стране. Прежде всего консул Борх настоятельно рекомендовал доктору отправиться в Нанкин и познакомиться там с германскими военными советниками в армии Чан Кайши.
Борх поднялся, по-отечески обнял Рихарда за плечи и сказал:
— Вот что, поедете в Нанкин, надевайте свой лучший костюм. Там это любят. И еще: если увидите Чан Кайши, будьте с ним предельно учтивы. Это лучший способ завоевать его расположение.
В тот же вечер поезд доставил доктора Зорге в Нанкин — столицу гоминдановского Китая, где располагался штаб германских военных советников.
Было душно, и термометр показывал выше двадцати пяти градусов. Не задерживаясь в гостинице, Рихард поехал в штаб. Он находился в просторной двухэтажной вилле с мансардой, выходившей окнами в тщательно ухоженный сад с прекрасными цветниками, китайскими мостиками, искусственным прудом и гротами из дикого серого камня. Рихард поднялся в приемную и, не дожидаясь, когда о нем доложит китаец-служитель, прошел на веранду, откуда доносился гул мужских голосов. Офицеры сидели в одних сорочках, развесив кители на спинках плетеных кресел. Под потолком вращались электрические опахала-вентиляторы, но они не спасали от духоты.
— Господа, вам привет из Берлина! — воскликнул Зорге, останавливаясь в дверях с поднятой рукой. — Может быть, мне тоже дадут чего-нибудь выпить!
Через полчаса Рихард, сбросив пиджак и засучив рукава, сидел в центре, в окружении сдвинутых со всей веранды кресел. Он уже перезнакомился со всеми советниками и как бы между делом сказал, что в мировую войну сам торчал под Верденом, кормил там вшей и ползал на брюхе. Конечно, среди двух десятков германских офицеров нашлись сражавшиеся на Западе.
Посыпались восклицания: «А помнишь?..» «А знаешь!» К Зорге протиснулся капитан с эмблемой технических войск на петлицах:
— Так слушай, мы же с тобой были рядом! Помнишь, стояла разбитая мельница. Вот там была наша техническая рота…
— Ну как же! Это как раз напротив той дерьмовой высоты Мортом. Сколько раз я бывал на этой мельница-Капитан Меленхоф полез целоваться. Пили за военное братство, за высоту, которую не удалось взять. Советники приняли Зорге в свою компанию.
Оказывается, этот парень тоже хлебнул войны! И у него есть Железный крест, полученный от Гинденбурга.
Разошлись поздно. Рихард провел в Нанкине несколько дней. Много говорили о войне, о китайской армии, ее вооружении, выучке. Полковник Крибель познакомил Рихарда с военным министром Хо Ин-шином, правой рукой Чан Кайши. Однополчанин Меленхоф предложил Зорге поехать с ним в Кантон. Оттуда они проплывут вверх по Жемчужной реке. Там такая красота, Рихард увидит такое, что ему и не снилось! Летчики Бледхорн и Леман пообещали познакомить его с Чарльзом Линдбергом, тем самым американцем, который первым перелетел Атлантический океан. Теперь он полковник и работает тоже в Китае.
Знакомство с советниками дало Зорге очень много. В нанкинский немецкий штаб он приезжал теперь, как домой. Вскоре его представили и Чан Кайши, и министру иностранных дел доктору Вану.
В Шанхае Рихард вскоре покинул гостиницу и переселился во, французский сектор на рю де Лафайет — консул помог ему найти удобную недорогую квартиру. Здесь Зорге прожил все три года, пока не закончил работу в Китае и не уехал в Москву.
Почти одновременно с Зорге в Китай приехал и Христианзен — Макс Клаузен, как значилось в его паспорте. Из Гамбурга по Транссибирской железной дороге он прибыл в Харбин, оттуда переехал в Дайрен и дальше пароходом проплыл до Шанхая.