Человек дождя
Шрифт:
«Бьюик» остановился у светофора на перекрестке. Рэймонд как зачарованный смотрел на один из больших отелей на Стрипе, на светящиеся на нем гирлянды из множества лампочек.
— Много светящихся лампочек, правда? — улыбнулся Чарли.
— Много лампочек, правда, — ответил Рэймонд.
— Сколько лампочек, Рэй?
— Двести семьдесят восемь.
— Человек Дождя сказал свое слово, — засмеялся Чарли.
У них был шанс выиграть бой.
Еще чудо. Костюмы были готовы вовремя и, что самое удивительное, отлично пригнаны. Рэймонд будет великолепен, если не задерет ремень к подбородку. Чарли видел, как у него чесались
Рэймонд никогда не видел такого великолепия. Он шел следом за Чарли, то и дело поворачивая голову, чтобы поглядеть на разноцветные брызги мраморного фонтана, на огромные статуи римских императоров и на выставку новых моделей одежды в дальнем конце вестибюля. Там были игральные автоматы и лото, и это тоже очаровало Рэймонда. Когда Рэймонд подошел к игральному автомату и попробовал поиграть, Чарли чуть было не упустил его из виду. Ничего не произошло, так как он не усвоил основного принципа этих «одноруких бандитов»: сначала деньги, потом можете нажимать на рычаг. Он безуспешно дергал за рычаг, когда Чарли отыскал его и бросил двадцать пять центов в ячейку. Механизмы завертелись. Голова Рэймонда завертелась тоже. Наконец автомат остановился. Картинки на дисках не совпадали. Проигрыш. Но даже после этого Рэймонд не хотел уходить, возбужденный «однорукими бандитами» и лото, но Чарли пообещал:
— Чем быстрее мы пойдем играть в карты, тем быстрее вернемся сюда.
Когда они шли по вестибюлю по направлению к казино, сзади послышались громкие звуки. Они обернулись. В одном из автоматов выпал крупный выигрыш. Автомат громко звенел, и серебряные доллары падали в корзину. Счастливчик, полная миловидная седоволосая женщина по имени Митци, подпрыгивала и кричала от радости. Все стоящие вокруг сгрудились вокруг, чтобы поздравить ее с удачей.
— Видишь? Огромный выигрыш! — Чарли извлек мораль. — Она выиграла. Она счастлива. Все обнимают ее.
Вдруг Рэймонд отвлекся от сцены торжества и взглянул Чарли в глаза. Немного позже Чарли сообразил, что Рэймонд не переносит, когда до него дотрагиваются. Даже вероятность того, что его будут трогать, насторожила его.
— Нет, когда выигрываешь в карты, тебя никто не обнимает.
Тем не менее, привлеченный звуками победы, Рэймонд попятился назад к автоматам, как будто ноги сами повели его. Он хотел снова у видеть вращающиеся диски, увидеть картинки, услышать колокольчики, звенящие для него. Чарли пришлось остановить его, и остановить быстро.
— Если мы не сыграем в карты и не выиграем деньги, тебя снова посадят в сумасшедший дом, — тихо сказал он брату. — Ты ведь знаешь, как это бывает?
Рэймонд не ответил, но пристально взглянул на ожидающего ответа Чарли. Расставив руки в стороны, Чарли изобразил самолет. Он начал урчать, подражая звуку мотора и имитируя полет:
— Р-р-р-р…
Намек был жестокий, но достаточно громкий и ясный, чтобы Рэймонд понял его. Оставив мысль об игральных автоматах, он последовал за Чарли в направлении казино. Гордой походкой шикарно одетые братья Бэббиты бок о бок зашагали вниз в большой круглый зал. Здесь, в полумраке этого зала, происходили настоящие события. Вся их внешность — Рэймонд в точности копировал облик Чарли — как будто говорила: «Прибыли настоящие игроки. Начинается большая игра. Дорогу человеку, сорвавшему банк в Монте-Карло, и его брату».
В казино нет ни дня, ни ночи. Игра идет сутки
Для их игры Чарли разработал простую систему ставок. Рэймонд поставит одну фишку, если ситуация складывается неблагоприятно, и две фишки, если «башмак» наполнен десятками и он совершенно уверен, что они выиграют. Настоящие ставки будет делать Чарли: маленькие, когда Рэймонд ставит одну, большие, когда Рэймонд ставит две.
В заначке у Чарли было достаточно денег, чтобы купить горсть фишек, не пятидесятидолларовых красных или стодолларовых черных, а солидную пригоршню зеленых, стоивших по двадцать пять долларов. Если повезет, они с Рэймондом смогут обратить зеленые в черные и белые — белые фишки стоили пять сотен. Если им необыкновенно повезет, они получат желтые фишки ценой в тысячу, а может быть, даже самые лучшие из всех — пурпурные, каждая из которых стоит пять тысяч чудных хрустящих бумажек.
Народу было много. Игра шла полным ходом. Оценив ситуацию, Чарли потащил Рэймонда мимо столов для игры в кости и рулетки. Нужно было как можно быстрее увести Рэймонда от ее вращающегося колеса к расположенным в глубине зала столам для игры в очко.
— Во что мы играем? — шепотом спросил они Рэймонда. Просто проверка.
— Карты. Двадцать одно.
— Это название игры, Рэй.
Вокруг столов для игры в очко люди столпились так, что братьям потребовалось несколько, минут, чтобы найти два места рядом. Чарли поставил маленький столбик зеленых фишек перед собой и маленький столбик перед Рэймондом. Затем он закрыл глаза, глубоко вздохнул и скрестил пальцы.
Часом позже они все еще сидели здесь, и два маленьких столбика заметно выросли, и не только за счет зеленых фишек. В них уже встречались черные и даже пара желтых. Феноменальные способности Рэймонда были поистине устрашающими. Голубая мечта Чарли становилась реальностью прямо на глазах.
Чего Чарли не мог знать о своем брате и об аутистических феноменах вообще, это то, как долго и глубоко они могут концентрироваться, как долго их может удерживать что-то, что целиком завладело их вниманием. В последние несколько дней, когда они ехали вместе, Чарли видел лишь изнанку этой концентрации. К примеру, Вапнер. Когда Рэймонд собирался смотреть «Правосудие для народа», его не смогло бы отвлечь и землетрясение. Как только что-то начинало занимать его сознание, — даже такая элементарная вещь, как лакомство, — ничто не могло оторвать его от этого.
Неотъемлемой частью аутистической личности Рэймонда, естественной для его поврежденного сознания, было то, что все имело для него равное значение. Жизнь и смерть значили для Рэймонда Бэббита не больше, чем сырные палочки и Вапнер. Этот его моноидеизм Чарли привык считать простым упрямством. Он всегда повергал Чарли в отчаяние. Но сейчас они пожинали этот богатый урожай только благодаря чудесным способностям Рэймонда к концентрации.
Еще один плюс: Рэймонд был слишком сосредоточен, чтобы устраивать припадки. Он не обращал внимания ни на что вокруг, следовательно, ничто не угрожало их безопасности. Все его внимание было поглощено тремя колодами карт в «башмаке». Он был занят своими вычислениями.