Человек из будущего. Часть 1
Шрифт:
Исходящие из груди звуки, отстукивая удар за ударом уходили в неизвестность, чтобы уже там, на небесах, отыскав душу отца, поведать какой сын его переживает страх, восторг и удивление одновременно.
Так отожествлял для себя Цезарь пока ещё скрытые записи в дневниках.
Взяв датированный наиболее ранним сроком, Цезарь провёл рукой по, теснённому золотым орнаментом, переплёту.
Ощутив прикосновение к буквам, означающим, – «Судьба человечества», -затаил дыхание.
Представив насколько мощным будет поток эмоций и что предстоит испытать в ближайшие часы. Цезарь попытался
Раскрыв тетрадь пробежал глазами по заголовку.
«Родившись перед рождеством Христовым, в году 1503, жизнь свою закончу ночью, после знойного дня седьмого месяца 1566 года.
Похоронено тело должно в церкви Ордена Кордельеров, стоя. Причина тому – нежелание, чтобы когда ни будь, кто ни будь мог наступить мне ногою на горло.
На плите надгробной, чтобы красовалась близкая моему сердцу надпись: «Здесь покоятся кости Мишеля Нострадамуса, божественное перо которого было признано достойным сообщать людям о влиянии звёзд на будущие события, которые должны произойти на всём земном шаре.
Умер в Салоне, в Провансе в год благодати 1566, 2 июля, имея 63 года 10 месяцев и 17 дней от роду.
О, потомок, не трогай прах этот, и не завидуй покою здесь лежащего!»
Вспомнив, что отец предсказал собственную смерть, Цезарь настолько зримо представил склонённое над дневником лицо родителя, что комок слёз не замедлив подкатив к горлу, сковать дыхание.
Возглас вырвавшего из груди отчаяния должен был оповестить дом о мучениях души, и только благодаря воспитанной с детства воли, юноше удалось сдержать порыв бушующих в сознании страстей.
То, что значилось в последующих строках дневника, не только освобождало от нахлынувших переживаний, но и заставило окунуться в впечатления, что когда-то пережил Нострадамус сам.
«Год 1529.
Прошло двадцать шесть лет со дня моего появления на свет божий.
Случилось это благодаря родителям в Сен-Реми 14 декабря 15503 года.
Нет смысла перечислять, сколько всего было пережито и понято за все эти годы. Скажу только, где бы ни был, какую науку не постигал, душа всегда руководствовалось страстью познания мира. Арифметика, геометрия, астрономия прокладывали путь к тому, к чему имел влечение с детства.
Пройдя курс «семи искусств», принялся за изучение медицины, что вскоре привело к философии, а затем и к астрономии.
Учение в университете, получение степени бакалавра, медицинская практика, на всё ушло три десятилетия, после чего были года скитания в поисках самого себя. Перед глазами по сей день стоят лица тех, кто открывал дорогу в жизнь.
Но вот, что странно, взявшись за перо, я вдруг понял, что не испытываю желания писать о том, что было пережито. Почему? Не знаю. Возможно, слишком много было плохого. Возможно, устал. Возможно, в сознании не осталось места прошлому, поскольку будущее захватило всё.
Год 1537. Половину Европы охватила эпидемия чумы. Были моменты, когда казалось, в скором времени болезнь поглотит другие континенты тоже, причиной чему
Как человек, обладающий познаниями в медицине, я обязан был помочь людям избавиться от ненавистной всем проказы, благо было от чего оттолкнуться. Умом и, благодаря экспериментам, я дошёл до того, что мог во всеуслышание заявить о нахождении желанного для всех снадобья, чему имелись многочисленные на то подтверждения. В Сей-Реми, двадцать шесть выздоровевших. В Каркасонии – сто восемнадцать. В Бордо, и того больше.
Молва о том, что мало кому известному лекарю удалось изобрести лекарство, от чумы опережала не только имя моё, но и время тоже.
Весточка в избавление от проклятия Божьего, заставляла передавать из уст в уста то, что помогло самым отчаянным, тем, кто вняв советам моим, сумел избавить тело от столь мучительных для них страданий.
Не знаю, прав ли я был в выбранном мною пути, желание помочь людям придавало силы не только в борьбе с заразой, но и с инквизицией тоже.
Объявив еретиком, церковь призывала отказаться от результатов исследований. Но разве человек в состоянии переступить через себя, когда разум твердит – «На верном пути, сходить не имеешь права».
Распахнув перед Господом душу, который и без того знает всё, что творится в мыслях моих, хочу сказать, – «Больше всего хотелось жить уверенной в завтрашнем дне жизнью, работать, растить детей, постигать удивительное».
Но видать, не судьба. Люди не в праве, противиться воле того, кто создал их. Высшие силы решают за нас – как жить, как быть, когда принять смерть. Нам же остаётся подчиняться, соглашаясь с тем, что судьбу изменить нельзя, как и то, что люди называют миром.
Глава 3.
Пир во
время чумы.
«Несмотря на то, что люди – творение Господа, могут быть такие,
которые благодаря гениальности, возвысятся до ангелов».
Мишель Нострадамус.
– Господин лекарь, – щелчок хлыста заставил Нострадамуса вздрогнуть. – Подъезжаем. Извольте надеть маску. Не ровен час, подхватите заразу тогда смерти ни мне, ни вам не миновать.
Ещё на середине пути завидев вдоль дороги кресты, Мишель приказал кучеру, при появлении Тулузы, дать знать.
Сделав глубокий вдох, Нострадамус понял, предосторожность была не напрасна, воздух настолько оказался пропитан трупным запахом, что в напоминании о приближении к городу, не было необходимости.
Надев маску, Нострадамус выглянул в окно.
Солнце, несмотря на жаркий день, пряталось за непроницаемым покрывалом дымки.
Похоронные команды, по особому распоряжению бургомистра, приступили к кремации трупов, дабы исключить воссоединение исходящей из-под земли заразы с воздухом.
По мнению церкви, истребить болезнь можно только путём исключение возможности поднятия заразы из могил, о чём твердили в проповедях священники, внушая гражданам – чума – есть проклятие, живущего на дне земли дьявола.