Человек из Назарета
Шрифт:
— Уж постараемся быть осторожными. Хотелось бы взять с собой немного денег, если у нас еще осталось что-то.
— Немного найдется, — ответил Иоанн, который теперь стал в некотором роде казначеем.
Петр неловко изобразил своей правой рукой благословение. Жест у него получился несознательно — сверху вниз, поперек, снова поперек — фигура с четырьмя углами, построенная тремя движениями. Что-то таинственное.
— С вами Бог и Его благословенный Сын. И душа, принадлежащая им обоим.
Шестьдесят фарлонгов [134]
134
Фарлонг — мера длины, равная приблизительно 201 м. ( Примеч. перев.).
135
Имеется в виду принятая в Древней Иудее двадцатеричная система счисления. ( Примеч. перев.).
— Едва ли кто будет нас теперь преследовать. Думаю, мы в безопасности.
— Ты уверен в этом?
— Я этого не говорил. Я сказал — «думаю». Глупо в чем-то быть уверенным.
Еле волоча ноги, они прошли еще шагов двадцать. Птицы насвистывали то, чему они научились в первой части книги Бытия и что не могли изменить ни грехопадение, ни пророки, ни искупление грехов. Солнце, огромный сгусток огня, удаленный от Земли на многие-многие десятки и сотни фарлонгов, двигалось с покорностью, которая, казалось, находилась в полном противоречии с беспощадным жаром его палящих лучей.
— Вера — хорошее слово, да. И надеюсь, что у меня ее ничуть не меньше, чем у моего спутника. Но Бог дал нам глаза и уши. Да и пальцы тоже. Скажи ты мне, что это луна над нами, думаешь, я тебе поверю?
— Ты веришь, что за нами никто не гонится?
— Да, пожалуй, ты мог бы сказать, что я в это верю.
— Надеюсь, вы позволите мне составить вам компанию, — вдруг произнес незнакомый голос. — Нам по пути.
— Быть этого не может! — в страхе оборачиваясь, крикнул Фома. — Откуда ты взялся?! Отойди, сатана, или кто бы ты ни был!
Лицо незнакомца скрывал глубоко надвинутый капюшон. Ладони его из-за длинных рукавов видны не были, но на ногах можно было разглядеть новую обувь. Матфей спросил:
— Идешь из Иерусалима?
— Да, оттуда. Можем мы поговорить? Когда я к вам присоединился, вы что-то обсуждали. Могу я узнать, о чем шел разговор?
— Да, присоединился. Лучше объясни-ка нам, откуда ты явился. — Фома несколько смущенно перекрестил его. — Ага, был за тем деревом. Отдыхал там, да?
Незнакомец доброжелательно усмехнулся. Матфей сказал:
— Если идешь из Иерусалима, разговор может
— Осторожней, осторожней, Матфей! — прорычал Фома.
— Ну ясно, что об Иисусе из Назарета, о его распятии, о том, как он…
— Ради Христа, будь осторожен! — выкрикнул Фома и готов был теперь откусить себе за это язык.
— Ради Христа, — повторил незнакомец. — Вы изъясняетесь, как некоторые из римлян. Мне приходилось слышать, как они говорят, когда играют в кости, — клянутся Юпитером, Юноной, Меркурием. А некоторые клянутся Христом и находят это остроумным и свежим. Кто этот Христос — новый бог?
— Этот Христос — Иисус из Назарета, — ответил Матфей.
— Ага, а кто же он такой или кем был?
— Да где ты был все эти годы?! — прорычал Фома, уже забыв об осторожности. — Это, как говорят, человек, посланный от Бога. — Но осторожность быстро возвращалась к нему: — Обрати внимание, я не говорю, что это я так утверждаю…
— Умер и погребен, — произнес Матфей. — Он еще говорил, что на третий день восстанет из мертвых. И что-то подобное, говорят, произошло, но никто в этом не может быть уверен.
— Послан от Бога? Если он послан от Бога, почему кто-то должен сомневаться? Если он сказал, что может воскреснуть… Ну ясно же, что он воскрес! Вы мне кажетесь неумными людьми, которые плохо знают Писание.
— Послушай, ты! — сказал Фома, потрясая кулаком. — Может быть, мы люди и не очень грамотные, но мы и не дураки и не собираемся терпеть, когда нас называет дураками какой-то неизвестный, который шагает рядом, но боится показать свое лицо. Дурак-то ты как раз и есть, поскольку не имеешь никакого понятия о том, что греки называют логикой. Слова «человек был послан от Бога» и знаниео том, что он был послан Богом, — это вовсе не одно и то же.
— Мы знаем Писание и верим тому, что там сказано, — произнес Матфей.
— Вы верите, что исполнятся пророчества? Пророчества о пришествии Сына Божьего?
— Конечно же верим.
— Вы верите, что пророчества ужеисполнились?
— Послушай! — произнес Фома и остановился, чтобы стать перед незнакомцем, который был вынужден тоже остановиться. — Кто бы ты ни был, приятель, но то, чего я хочу, очень просто. Чтобы я мог видеть его перед собой, ибо видеть значит верить. И прикоснуться к его ранам этими пятью пальцами и этими, и…
— Если ты хочешь прикоснуться к ним десятью пальцами, Фома, тебе лучше отбросить свою палку.
— Откуда тебе известно мое имя?! Кто назвал тебе мое…
И тут он увидел и упал на колени.
— Встань, Фома. Встань, Матфей. Благословенны те, кто верит, невидя. Теперь можешь прикоснуться, Фома.
Несколькими неделями позже, вечером, одиннадцать учеников сидели за столом в верхней комнате постоялого двора, находившегося недалеко от Галилейского моря. Слуга, развязный молодой человек с маленькой щепочкой, вставленной между зубами и служившей чем-то вроде игрушки для его языка, войдя, спросил: